Поступь Тьмы

Он поднял на меня глаза и, передернув плечами, уставился в тарелку:

— Не стоит. Мне не нужна та, кому нельзя доверять.

Почему-то казалось, что речь не только о Прише, но я и не хотела быть нужной, так что расстраиваться не спешила. Пусть не доверяет, пусть даже ненавидит, только бы помог…

— Это вы о чем? — прищурился Аарон.

— О ком? — уточнил Дарен.

— Ну, о ком, и так понятно. Самое быстрое расставание на моей памяти.

— Вот только откуда Валборг узнала?

— Да, и десяти минут ведь не прошло.

— Вот-вот, а ты только явилась.

— Так откуда информация?

Я на миг прикрыла глаза:

— Когда вы говорите по очереди, у меня болит голова. — Затем, игнорируя близнецов, снова посмотрела на Берга: — Все… подтвердилось?

— Да, — коротко ответил он, не отрываясь от тарелки.

Вот и поговорили.

Впрочем, сейчас явно не время и не место выяснять подробности, да и нужны ли они мне? Берг обещал разобраться и вряд ли обрадуется, если я спрошу, стоит ли мне опасаться удара в спину от брошенной финирийки. Я сама спихнула эту проблему на его плечи, и любой намек на недоверие с моей стороны окончательно похоронит нашу… нет, не дружбу. Ее между нами и не было. Скорее, партнерство. Вот подходящее слово.

Так что я промолчала и принялась за еду под нескончаемую болтовню Свортов, и стараясь не замечать насмешливых взглядов притихшего Монсона. Вот уж кто ничего не упускает, и вся моя внутренняя борьба для него точно не секрет.

Мысли нет-нет да возвращались к Трин, но, когда тарелки опустели, а парни разошлись, у меня по-прежнему не было ни одной внятной теории, полностью объясняющей ее поведение.

Ментальное воздействие я отмела сразу. Во-первых, оно бы проявлялось иначе — вспышками, несвойственными поступками, — а во-вторых, нельзя же во всем винить вмешательство в разум. Скорее, Трин просто узнала меня получше и поняла, что такой человек ей не по нраву. Или поверила в одну из блуждающих обо мне сплетен. Это, конечно, не объясняло утреннего приступа дружелюбия, который сменился попыткой прогнать меня из группы, но мало ли…

Также я не исключала влияния Лукаса Лайне. О нем я вообще ничего не знала, но они много времени проводили вместе, и его сила реагировала на меня… агрессивно. Я и прежде отмечала, насколько Лукас сроднился с обретенной магией, но сегодня он не позволил Трин поработать с другими тьмагами — вероятно, сам того не сознавая, но если нет? Вдруг все это как-то связано?

Я не стала цепляться за эту соломинку, опасаясь, что просто ищу внешнюю причину, тогда как дело в самом обычном «не сошлись характерами», но за Трин решила приглядывать. На всякий случай. И поговорить бы не мешало, но вряд ли итог этих бесед будет иным.

На лекцию к природникам я брела все еще погруженная в раздумья, но с момента нападения тело и сила всегда были настороже, так что, когда в одном из пустых коридоров меня схватили и потянули в приоткрытую дверь, парализующее плетение выстроилось на автомате. И если бы знакомый голос не прошептал:

— Не кричи…

…я бы ударила. Благо не успела.

— Самоубийца, — пробормотали я, впитывая магию и глядя в улыбающееся лицо Виктора Леннарта.

— Я же предупредил, чтоб не кричала.

— Я и не собиралась кричать. Я собиралась убивать.

— Кровожадная…

И голос такой довольный, будто я сейчас должна растечься лужицей от такого комплимента.

Я хотела ответить, честно. Но все существующие слова выветрились из головы, когда Леннарт резко притянул меня к себе и поцеловал. На сей раз я уже примерно представляла суть процесса и все равно оказалась ведомой, вынужденной повторять его движения, потому что ноги снова подгибались и дыхание прерывалось.

Если так у всех, то целующиеся люди — самые уязвимые цели. Ничего не видят, ничего не слышат, ничего не соображают. Того и гляди, сами помрут от переизбытка чувств и нехватки воздуха.

С трудом, но я отстранилась первая, мягко толкнув Леннарта в грудь. Затем для верности отошла на пару шагов и… уперлась в стену.

— Мы где вообще?

Я оглядела пустую узкую комнатушку, озаренную болтающейся под потолком лампочкой.

— Раньше здесь была кладовка. — Леннарт прислонился к противоположной стене. — Все уже вынесли, но пока не решили, что с ней делать.

— Серьезно? — Я тихонько рассмеялась. — У тебя странные представления о романтике.

— Ну а что? Метелок и ведер здесь нет, просто комната.

— Ага, коморка два на два.

— После уборной вполне себе миленько.

Он снова притянул меня к себе, и я выгнулась в кольце его рук, задрала голову и заглянула в глаза. Веселье как ветром сдуло.

— Что мы делаем? — тихо спросила я.

— Боимся.

— Чего?

Леннарт пожал плечами:

— Ты — огласки. Наверное. Не знаю. А я просто не могу предсказать твоей реакции и боюсь спугнуть неосторожным шагом. Хотел подсесть к тебе в столовой, но подумал, что получу не ласковую улыбку, а тарелку с рагу на голову.

— Я брала запеканку.

— Это, конечно, совсем другое дело…

Мы помолчали.

— Я не стану прятаться, — наконец заявил Леннарт.

— Две недели назад ты переживал, что из-за меня полощут твой славный род.

— Я тебя злил.

— Весьма успешно.

— Кая…

— Чего ты от меня хочешь?