Поступили в продажу золотые рыбки

Стендаль достал из кармана перочинный ножик, проткнул в банке две дырочки и только собрался напоить себя экзотическим соком, как услышал шаги. Он поднял голову.

К скамейке подходила Алёна Вишняк. Она легко несла тяжёлую сумку с продуктами и глядела на Стендаля карими спокойными глазами.

— Пить захотелось? — спросила она, и рука Стендаля попыталась спрятаться за спину вместе с банкой, будто его поймали на чём-то постыдном. — Что же вы?

Алёна возвышалась над Стендалем, словно греческая богиня, и солнечные лучи пронзали её пышные волосы, золотили пушок на щеках. И тут к Стендалю вернулось самообладание. Он понял, что не боится прекрасной Алёны, что сегодня же она перестанет над ним издеваться, смотреть на него свысока.

— Я сумку поставлю на скамейку, — сказала Алёна. — А где вы взяли стакан? Принесли из дома?

— Украл.

— Как нехорошо, — заметила Алёна. — Вы угостите меня соком? Жутко умоталась.

— Конечно, — обрадовался Стендаль. Добыча сама шла в руки. — Я вас ведь и ждал.

— Да?

Наступило неловкое молчание. Алёна, прищурившись, смотрела на солнце, будто в любой момент могла встать и уйти, но не находила сил, таким добрым и ласковым было утро. Стендаль забыл о снадобье, он глядел на очаровательный профиль и не дышал.

— Пожалуй, я пойду, — сказала вдруг Алёна. — Вы обо мне забыли.

— Погодите! — воскликнул Стендаль. — Почему? Я о вас помню.

— Тогда выполняйте своё обещание.

— Обещание?

— Послушайте, Стендаль. Вы ведёте себя странно. Я хочу пить, а вы держите банку в руке, словно жалеете для меня глоток самого обыкновенного мангового сока.

— Да-да, — сказал Стендаль и наклонил банку. Жёлтая густая струя пролетела мимо стакана, и Алёна протянула руку, помогла Стендалю. Рука у неё была тёплая.

Стендаль вспомнил о снадобье. Надо было налить его в стакан. Чтобы Алёна не заметила.

— Ну хватит, — остановила его Алёна. — Мне хватит. А то вам ничего не останется.

— Сейчас, — сказал Стендаль, ставя банку с соком на скамейку и отводя руку со стаканом подальше от Алёны. Освободившейся рукой он старался в кармане открыть пузырёк.

Глядя на его неловкие движения, Алёна расхохоталась, и весь парк зазвенел серебряными колокольчиками.

— Глядите! — сказал Стендаль, глядя поверх её плеча. — Скорее!

Алёна обернулась.

Стендаль выхватил пузырёк и опрокинул его над стаканом.

— Что случилось? — Алёна снова посмотрела на Стендаля. Но пузырёк уже улетел за спинку скамейки. Стендаль перевёл дух.

— Очень смешной голубь, — сказал он. — Уже улетел.

Напившись, Алёна передала стакан Стендалю. Он долил в стакан остаток сока и пил, не спуская глаз с Алёны. Сок стекал на рубашку, но он не замечал этого, он спешил, он боялся, что Алёна уйдет, обидится и тогда не подействует средство, в которое Стендаль уже не верил.

— Хватит, — сказала Алёна. — Сюда идут. Вы молодец, Миша. Только не бойтесь меня. Я к вам отношусь совсем не так, как вы думаете.

«Началось», — с сотрясением в сердце подумал Стендаль.

— Я в душе очень стеснительная. Только теперь набралась смелости сказать вам. Я, когда вы вчера ушли, написала вам письмо. Вы не рассердитесь?

— Вчера? — глупо спросил Миша.

— А почему вы удивляетесь?

— Вчера, — тупо повторил Миша.

— Я вдруг подумала. Дайте мне ещё сока. Я веду себя как девчонка.

Алёна допила сок, поставила стакан на скамейку. Стендаль подвинулся, банка упала, и остатки сока вылились на землю.

— Возьмите, — сказала Алёна, протягивая Мише голубой конверт.

Она схватила сумку и убежала по аллее. Миша раскрыл конверт.

Миша, извините, что я беспокою вас, но, наверное, я глупая и слишком откровенная. Такие вещи нельзя писать малознакомым мужчинам. Но когда я вас увидела в первый раз, такого умного и похожего на молодого Грибоедова, я вдруг поняла, что уже несколько лет именно вас хотела увидеть… Вы не сердитесь, что я вела себя с вами так грубо и даже пренебрежительно, но я стеснялась, что вы догадаетесь о моих истинных чувствах…

Миша читал письмо, покрываясь мурашками и даже вздрагивая от счастья и стыда. Слепой болван!.. Воробьи и другие птицы стайкой собрались у ног Стендаля и подбирали остатки пролитого сока. Миша сказал себе: «А вдруг плюс на плюс даст минус? И она после этого сока меня разлюбит?»

Миша вскочил со скамейки и бросился бежать по аллее, стараясь догнать Алёну и во всём признаться. Он бежал так быстро, что люди на улицах шарахались в разные стороны и укоряли его громкими голосами, а птицы, уже влюблённые в Мишу, резвились над его головой и старались сесть на плечи, чтобы выразить чувства.