Поступки во имя любви

– Принеси что-нибудь такое, с чем я могу играть, – попросила Чарли.

Джеймс встал с дивана, гадая, где он сумеет что-нибудь найти во вторник вечером. Только если комикс из магазинчика на углу. Если ничего подходящего он не найдет, всегда можно купить шоколад.

– Подожди, и увидишь. Если я тебе скажу, то сюрприза не будет. И отдам я тебе его только в том случае, если ты будешь слушаться Юнис и будешь уже лежать в кроватке, когда я вернусь. Договорились?

– ОК, – вздохнула Чарли.

– Хорошая девочка. А теперь помоги мне найти ключи от машины.

Как только дочка вышла из комнаты, Джеймс повернулся к Юнис:

– Еще раз спасибо вам за то, что вы это делаете. Надеюсь, она будет хорошо вести себя с вами. С тех пор, как мы сюда переехали, она… никуда не хочет меня отпускать.

Юнис кивнула:

– Это понятно. Но именно поэтому вы нуждаетесь в передышке. О нас не волнуйтесь, все будет в порядке.

Джеймс не раз размышлял о том, что думают Юнис и ее муж Джерри о мужчине, появившемся по соседству с маленькой дочкой, но без жены или подруги. Он никогда не говорил с ними о Френсис, и они, слава богу, ни о чем не спрашивали, полагая, вероятно, что он либо вдовец, либо разведен. Юнис предложила услуги приходящей няни еще до того, как Джеймс собрался выходить по вечерам. Несомненно, женщина пожалела одинокого отца.

– Вторники – это лучший вариант, – сказала она ему, – так как Джерри по вечерам играет в покер в местном клубе. Уверена, что вы могли бы присоединиться к ним, если вас это интересует.

Джеймс легко представил, как Юнис упрашивает своего мужа взять новичка с собой и познакомить с другими парнями. Как долго его прошлое могло бы оставаться тайной в компании игроков в покер, не отказывающихся заодно пропустить по стаканчику? Да и местный клуб с испачканными граффити стенами и крутыми на вид курильщиками не вызывал у него желания познакомиться со всем этим поближе.

– Я не слишком люблю карты, – солгал тогда Джеймс, – но за предложение спасибо. Я буду об этом помнить.

После этого разговора чем больше Джеймс думал о свободном вечере, тем сильнее ему хотелось провести хотя бы несколько часов вдали от требовательной шестилетней дочки. Он любил ее всем сердцем, но забота о ней с пяти часов вечера по рабочим дням и в течение всех выходных оказалась невероятно трудной задачей.

Когда Френсис была жива, все было намного легче. На неделе они поровну делили заботы о Чарли, а Мод и Тимоти, теща и тесть, жившие всего в сорока милях от них, были готовы посвятить единственной внучке часть каждого уик-энда. Джеймсу нравилось проводить время с малышкой, но, как и любой родитель, он не меньше ценил часы, проведенные без нее.

Когда мама Чарли умерла, Джеймс принял решение, которое увеличило расстояние между девочкой и ее дедушкой и бабушкой. Единственной передышкой помимо работы – если это можно назвать передышкой – был визит к Мод и Тимоти один раз в месяц на воскресный ленч.

Джеймс долго сомневался, когда они это предложили. События двухлетней давности привели к катастрофическим изменениям в отношениях между ним и его тестем и тещей, что ни в коей мере не удивляло Джеймса. Их жизнь оказалась перевернута вверх дном, их счастье рассыпалось за один день, и они не знали наверняка, виноват ли в этом Джеймс.

Дело еще не закрыли, никому не предъявили обвинений и никого не арестовали: без единой улики, без единого доказательства того, чтобы было совершено преступление, как можно кого-то арестовать? Джеймс мог представить страшные смешанные чувства Мод и Тимоти и то, как сильно им хочется, чтобы все наконец закончилось, пусть даже самым ужасным образом. Ведь даже это было бы лучше, чем тот кошмар, в котором они жили.

Но что бы они ни испытывали к Джеймсу, и что бы о нем ни думали, и какими бы мрачными ни были эти мысли, они оставались дедушкой и бабушкой Чарли. Она нуждалась в них, и они были нужны друг другу, так как девочка оставалась единственной ниточкой, связывающей их с Френсис. Поэтому Джеймс согласился на ленч по воскресеньям раз в месяц, хотя теперь ему нужно было проехать почти двести миль. Но первый такой визит оказался удачным, во всяком случае, с точки зрения Чарли.

Разумеется, Мод и Тимоти были безукоризненно вежливы, и теща именно Джеймсу положила самый большой кусок жареного ягненка и дала добавку крамбла с черникой и яблоками. Но атмосфера была напряженной. Джеймс чувствовал это по тем быстрым взглядам, которыми иногда обменивались пожилые супруги, по паузам, возникавшим в разговоре, в натужном смехе.

К счастью, Чарли не заметила этого напряжения. Она весело болтала с дедушкой и бабушкой, отвечала на их вопросы о школе, друзьях и новом доме. По дороге домой она уснула в машине. Джеймс видел личико дочери в зеркале заднего вида и с болью в сердце отметил для себя высокие скулы и острый подбородок, унаследованные ею от матери.