Поступление (СИ)

Задав свой вопрос, библиотекарь поставил книгу на полку и спустился. Двигался он с трудом, преклонный возраст давал о себе знать.

- Мне нужна помощь в написании курсовой. Я никогда не смогу написать её, если не подберу нужные книги.

- Ох уж эти провинциальные студенты, - недовольно вздохнул библиотекарь. – Лер Свон, посмотрите вот на те комоды. В них содержится картотека. Вы открываете ящик в зависимости от нужного вам раздела, изучаете карточки, находите по ним книги и только тогда подходите ко мне. Только тогда. Консультирование не входит в мои должностные обязанности, а если бы входило, то ноги бы моей уже здесь не было. Студентов за две тысячи человек, и я не намерен за каждого решать, что ему лучше прочесть.

- Но я была здесь вчера и эту картотеку уже листала, - зашептала Мила, боясь, что вот-вот расплачется. – Поймите, карточек на книги столько, что они сами по себе как целая книга, а я… я не умею так бегло читать, - она всё же позорно всхлипнула. - Если я буду брать книги из нужного раздела наугад, то не успею с курсовой. Никак не успею.

- Карточки внутри разделов расположены по алфавиту, - не смягчил старик тона, - поэтому припомните, каких авторов вам посоветовал преподаватель, и выбор не составит труда.

- Но он не назвал никого. Сказал, что изучать разнообразную научную литературу прямая обязанность студента.

Мила побледнела, потому что эти слова сказал вовсе не преподаватель, а Антуан Грумберг. Просто, услышав его, преподаватель равнодушно пожал плечами и сообщил: «Лер Грумберг полностью прав, лер Свон».

- Вот как, - задумчиво произнёс библиотекарь, смеривая Милу оценивающим взглядом. Кажется, он верно предположил, что некая студентка впала в немилость.

- Поэтому прошу, умоляю вас. Помогите мне подобрать нужную литературу, а я выполню любую работу. Я могу собирать и расставлять книги, я могу мыть полы. Хотите, каждую книжечку от пыли оботру! Я могу…

- Лер Свон, ваше предложение неприемлемо, - сказал как отрезал библиотекарь и напоказ отвернулся.

Милу буквально затрясло от слёз. Снова, всё снова повторялось! Жизнь показалась девушке бесконечной цепью страданий, не имеющей начала и конца, а потому Мила лишилась сил стоически держать голову прямо. Не выдержав нового испытания, она рухнула на колени. Её разрывало от рыданий. Душевная боль была сродни боли физической, ей даже стало тяжело дышать.

- Да что вы за концерт тут устраиваете! – рассердился сухонький библиотекарь и недовольно упёр руки в бока.

Однако, вскоре его морщинистое лицо перестало хмуриться. На нём проявилась тревога. Старичок осознал, что молодая женщина неподдельно страдает, а потому что-то в его чёрствой душе шевельнулось.

- Ладно, - буркнул он в перерыве между долгими всхлипами. – Помогайте мне расставлять книги.

Он взял очередную книгу с тележки и всмотрелся в её название. Не верящая в своё счастье Мила тем временем поднялась на ноги. Её пошатывало. Из глаз всё равно ручьями текли слёзы.

- Так, эту в седьмой ряд, пятый стеллаж. Девятнадцатая полка.

- А где это? – тихо осведомилась Мила.

- Ряды написаны на торцах, вот, - указал библиотекарь. – Номера стеллажей ближе к полу проставлены, а полки считать придётся.

Мила понимающе кивнула и, прижав к себе книгу сродни некоему сокровищу, поспешила найти для неё нужное место. Она суетилась, как могла, так как боялась, что её вот-вот прогонят. Но всё обошлось. Довольный её расторопностью мэтр Тийсберг, так звали библиотекаря, даже нашёл и положил нужные Миле книги себе на стол. Правда, ввиду позднего времени работать с ними он молодой женщине не дозволил, а наказал явиться завтра в положенные часы. Мила этому указанию нисколько не расстроилась. Она сияла как солнышко весной, когда покинула библиотеку, и после, едва ли не вприпрыжку, зашагала по пустым коридорам главного корпуса в сторону выхода. Мила лучилась даже когда вышла на улицу, хотя темнота и прохлада заставили её поёжиться. Сгустившиеся тучи заслонили собой луну и звёзды. И пусть вокруг (то тут, то там) горели одинокие светильники, в которых словно крошечные волшебные феи, мерцали беспрерывно двигающиеся магические огоньки, света они дарили не так много, а тепла и вовсе ни капельки.