Поступок людоеда

Через некоторое время он появляется вновь, но на работу больше не ходит. Сидит у себя в квартире, а когда вылезает из нее, ты понимаешь, что это больше не твой сосед.

Он начинает задавать вопросы, ответы на которые либо знает каждый ребенок, либо не знает никто. Он может не узнавать своих соседей и игнорировать вас.

У такого соседа нервное, дерганное поведение становится его обычным состоянием и такие, как он, бормочут шёпотом какую-то белиберду.

В целях своего исследование я как-то раз, по наводке одного из своих читателей, попытался прислушаться и разобраться, что именно пытается сказать такой индивид, однако, кроме неясного «konditerskaya moshonka» и «prozhitochniy vonton», ничего разобрать не смог.

Звучит как бред, но, скорее всего, это какой-то шифр.

И чем больше проходит времени, тем хуже становится состояние таких людей. А потом они все куда-то исчезают. Был человек и испарился.

В связи с участившими подобными случаями, я вышел к уважаемым и маститым имперским ученым с таким вопросом, однако внятного ответа получить не смог.

Полагаю, что в данных обстоятельствах мы имеем дело с внедрением в наш мир пришельцев со звезд. Они каким-то образом заменяют сознание случайного бедняги на своё, постепенно адаптируются, и далее исчезают, чтобы в тайне осуществить свои зловещие планы.

Будьте бдительны, граждане Империи! Мы не знаем, что именно за цели преследуют эти вселенцы, но вряд ли это что-то хорошее для нас.

И, конечно же, уважаемый читатель, более подробно с данной темой вы можете ознакомится в моей новой книге «Мы не проходной двор!». Приобрести книгу возможно в книжном магазине «Созвездие», расположенном по адресу: проспект Победителей, дом 9, строение 3. Поспешите! Тираж ограничен!

Ваш покорный слуга на поприще невозможного, Д. Циколо.'

[приписка на полях от руки: не забыть выяснить, кто в семье выписывает эту газету, и дать по шее]

Глава 11

Утром следующего дня, встретившись с Гованом и остальными участниками, мы, сложив наши пожитки, забрались в паровую машину и выдвинулись на рудник.

Поездка ничем не отличалась от моей первой, кроме, наверное, большей тесноты. Все же четыре мужчины и одна женщина в салоне — это его предел. Ну и, конечно, отличия были в самом составе пассажиров, и ехать в первый раз только с красивыми девушками было приятнее с эстетической точки зрения.

По дороге я более основательно познакомился со своими попутчиками. Так, из Карбединов с нами была Эллара Карбедин, целительница, где-то двадцати пяти лет на вид. Как я понял, она была внучкой почившего во время нападения на клан Бери Карбедина. Довольно красивая и позитивная девушка с располагающей улыбкой.

Следующим был Бором Штраз — артефактор и родственник Гована. Степень их родства я так и не смог понять, но чертами лица он напоминал мастера-артефактора, а по возрасту был где-то в середине третьего десятка по количеству прожитых лет.

Ну и последним был Эфи Оулсэн — отец моего приятеля Косты из побочной ветви рода Штраз. Вид он имел серьезный и даже угрожающий благодаря своей массивности и лохматости, а на деле оказался вполне добрым малым.

На меня, как самого малолетнего участника нашей исследовательской группы, не косились и вопросов о том, что здесь делает потерявшийся мальчик, не задавали. За что я был им благодарен.

По приезду нас, как и в прошлый раз, встретил местный управляющий, который сильно удивился, заметив меня, но быстро скрыл свои эмоции за маской деловитости. Он же выделил нам для сопровождения местного охранника, что непосредственно лазил в каверну и нашел непонятный вход.

— Эфи, — пока мы шли до нерабочего карьера, где произошел обвал, Гован обратился к охраннику, что оказался теской Оулсэна, — каверна там нормально проходимая?

— Да, сен Гован. Пол относительно ровный, да и до той двери рукой подать, — ответил ему проводник.

— Это хорошо, — удовлетворённо кивнул мастер-артефактор.

Интерес Гована был понятен. Хоть мы, на всякий случай, и взяли с собой веревки и крюки, однако профессиональными альпинистами, если такие вообще существуют в этом мире, или какими-нибудь горными егерями мы не были, и чем меньше нам лазить по скалам и пещерам, тем лучше.

Тем временем мы подошли к карьеру. Был он неглубокий и не очень большой по сравнению с тем, что я видел до этого, и, судя по всему, по назначению его давно не использовали, приспособив под стоянку паровой техники. Кстати, интересный факт, во время той ревизии сюда нас не водили.

С верхнего уступа, где мы сейчас находились, вниз, под небольшим наклоном, шла грунтовая дорога, по которой ездили паровые машины. По ней, собственно, мы и спустились. Прошли припаркованные и сейчас неиспользуемые агрегаты и оказались на другом конце открытой выработки, перед практически вертикальной стеной, тянувшейся до среднего уступа, к которой были приставлены деревянные леса.