Поствоенный синдром

— Левую руку на руль. Второй обхвати оружие за глушитель и медленно отдай мне.

Как только тот осторожно протянул пистолет, Самойлов свободной рукой вывернул ему запястье и рывком потащил на себя, затянув шофёра в пространство между креслами. Рукоятью пистолета сержант нанёс удар в висок, а когда голова противника обмякла, потянул за подбородок и завершил добивающим по горлу. Бесшумный ПБ остался валяться на коврике под диваном.

Стерев рукавом куртки отпечатки на дверце, Олег спешно покинул машину. Он спрятал серебристый пистолет обратно в сумку и заспешил по переплетениям проулков и улиц, стараясь скорее выбраться из района. Стоило ожидать, что старший советник юстиции не оставит наводку без должного внимания и будет на месте в считанные минуты. С куда большей подозрительностью Олег следил за тылом, но на этот раз слежки не обнаружилось.

Ожидаемо завибрировал мобильный. Влад, Кирилл Сергеев, сотрудник ЖКХ… Вызвонить Самойлова мог кто угодно и одновременно с этим — мало кто. Увидев, что номер абонента скрыт, Олег справедливо подумал на следователя.

— Здравия желаю, товарищ старший сержант. Узнаёшь?

Самойлов застыл посреди улицы. Голос собеседника он знал прекрасно.

— Олег, ты ещё в городе? У вас тут ресторанчик есть, «Аквариум». Подходи, а. Поговорить надо.

В обеденное время «Аквариум» пустовал. Не ходили между двумя рядами столиков официанты, никто не пропивал зарплату у барной стойки. Не было нужды тратить энергию на лампы: с освещением справлялись большие толстые стёкла во всю стену. Со встречи старых друзей под этим потолком прошло два дня, но казалось, будто никогда её и не было. Всего лишь разыгравшаяся фантазия.

Ещё у входа Самойлов приметил чёрный УАЗ «Патриот» с федеральным номером. Внутри же у ближайшего к двери столика сидел в одиночестве широкоплечий мужчина с короткой стрижкой и квадратными скулами. Рукой он подпёр подбородок с небритой щетиной медного отлива. Заметив вошедшего, Антон встал и протянул ладонь в знак приветствия. Обменявшись крепким рукопожатием, военные сели за стол, на котором обнаружились три рюмки. Одну из них накрывал кусок чёрного хлеба.

— Только с мероприятий вернулся, — начал Антон. — Два месяца в подполье. Решил позвонить старому другу, а он в могиле.

Особист залпом осушил рюмку. Олег отложил её в сторону. Какая бы сильная тоска ни съедала его по усопшему, прикасаться к спирту он себе не позволял даже ради традиций. «Не быть, как отец», — пронеслось в голове.

— Что там произошло?

— Сам наверняка знаешь, — ответил Самойлов. — Попали в засаду, огребли.

— Да… При всём уважении, но Пономарёв поступил неправильно. Подставил и тебя, и новобранца того.

— Я виноват не меньше. Надо было быть внимательнее. Рядового жаль. Не заслужил он такого. И Зулайхон не заслужила.

— Брось, — отрезал Антон. — Самое главное, ты выкарабкался. Насчёт той девушки — бывает. Не случись того, что случилось, погибли бы наши ни в чём неповинные девушки и женщины. Старики, дети…

— Хорошее оправдание, — съязвил Олег.

— Профессиональная деформация. И всё же лучше, чем психическое расстройство. Спокойствие от многого оберегает.

— Или равнодушие.

— Насчёт этого не скажи, — воспротивился Антон. — У тебя тут вообще как? Работа, жильё?

— Так себе, — признался Самойлов.

— Значит, терять тебе особо нечего. Я позвонил тебе, чтобы предложить перевод. Все формальности уладят кадровики. Зарплата, премии, неприкосновенность, где надо.

— Но я даже не офицер… — задумался Олег.

— Исправимо. Главное, нехилый опыт и хорошая рекомендация.

— Какая ещё рекомендация?

— А такая, — усмехнулся особист, — четыре года у Пономарёва. Многие выдержали? У нас почти то же самое. Вместо Хасавюрта — Назрань, вместо МВД — мы. Может, чуть безопаснее: и край поспокойнее, и работа больше следственная.

Самойлов застыл, обдумывая предложение, и, наконец, кивнул.

Мужчины покинули «Аквариум». Антон направился к «Патриоту», у которого стоял шофёр-подчинённый.

— Тебя подвезти?

— Нет, пройдусь.

— Хорошо. Завтра в пять утра на перроне. С собой только необходимое, как обычно. Остальным обеспечим.

Кивнув севшему в автомобиль особисту, Олег медленно побрёл в сторону дома. Если его жизнь и могла наладиться, то, скорее всего, только так.

Уже под вечер Самойлов был готов к новой передислокации. Сменное бельё, средства личной гигиены, старая форма — всё аккуратно лежало в спортивной сумке и дожидалось выхода. Добирал последние проценты до сотни заряжающийся мобильник. Тёмная квартира молчаливо прощалась с трёхдневным хозяином. Завтра её передадут городу и найдут других. Олег твёрдо решил не вступать в борьбу за имущество без крайней необходимости и не участвовать в сомнительных махинациях. Если перевод в «контору» пройдёт успешно, ему не придётся беспокоиться о новом жилье. И всё же чувствовалась внутри, где-то под грудной клеткой, неуловимая, еле пульсирующая опустошённость.