Постыдное удовольствие

В Соединенных Штатах культовыми фильмы становятся потому, что, как правило, какая-то субкультурная группа особенно преданно и фанатично отправляет культ конкретной ленты, будь то «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика, «Шоу ужасов Роки Хоррора» или «Рассвет мертвецов» Джорджа Ромеро. Фанаты одеваются в такую же одежду, какую носил главный герой «Заводного апельсина», устраивают карнавальные шествия в духе безумного веселья «Роки Хоррора», приходят в тот же самый торговый центр в Питтсбурге, где снимался «Рассвет мертвецов», и ходят, вытянув руки, как зомби.

В России также могут любить все эти фильмы, но не до такой степени, чтобы наряжаться в женскую эротическую одежду или изображать живого мертвеца в супермаркете. Чтобы лучше понять это особое культурное значение культового кино, достаточно вспомнить Хэллоуин – исконно американский праздник, который в последнее время стал широко отмечаться и в России. Однако то, что празднуется у нас, совершенно не похоже на оригинал. В России это тематические вечеринки в клубах и кинотеатрах, а также увешанные тыквами и летучими мышами торговые центры, в то время как в США это настоящая народная традиция. То же и с культовым кино: мы можем посмотреть его, но чувств, которые испытывают американские поклонники этих фильмов, явно не испытаем. Как однажды сказал кинокритик Станислав Ф. Ростоцкий про фильм «Шоу ужасов Роки Хоррора»: смотреть его в России – все равно, что подглядывать в окно за чужой вечеринкой.

Ничего удивительного в том, что к словосочетанию «культовое кино» в России относятся либо опасливо, либо небрежно, нет. Хотя даже в России пытались привлечь внимание к «культовому кино» и сообщить, что феномен нуждается в серьезном осмыслении и популяризации. В начале 2000-х в журнале «Логос», посвященном философии и культурологии, вышел текст культуролога Натальи Самутиной, которому, правда, можно было бы предъявить ряд вопросов. Автор демонстрирует познания и понимание того, что проблема существует. Она делит культовое кино на три области: культовую классику; midnight movies (с ее точки зрения, фильмы этой категории делятся еще на три раздела: фильмы маргинальных групп, трэш-кино, а также жанровые картины, связанные с демонстративной иронизацией, доведением до предела абсурда и т. д.); сериалы вместе с фильмами-продолжениями.

Однако такая классификация через перечисление не работает, потому что автор упускает из виду, что классика, пусть зачастую «неклассическая», не может стать культовым фильмом только потому, что это классика[70]. Наталья Самутина, в частности, пишет про ленты первой категории: «Это старые, “проверенные историей” фильмы, на любовь к которым не оказывает влияния смена поколений, – все та же “Касабланка”, “Волшебник страны Оз” или “Некоторые любят погорячее”» (больше известный отечественному зрителю как «В джазе только девушки»)[71]. Однако почему это не «Мальтийский сокол» Джона Хьюстона или «Из прошлого» Жака Турнье? «Волшебник страны Оз» на самом деле является культовым, однако именно потому, что он в некотором смысле утратил свой мейнстримный характер, когда конкретная социальная группа сделала его своей иконой. В частности, речь идет о гомосексуалистах, для которых лента «Волшебник страны Оз» была образчиком определенного стиля, именуемого «кэмп». Точно так же, между прочим, решается вопрос и соотношения мейнстримного и культового кинематографа. Обычно считается, что мейнстримные картины не могут быть культовыми, например, «Матрица» или «Титаник». Это лишь отчасти соответствует действительности, так как в тот момент, когда массовый фильм лишается первоначальной популярности и не остается в анналах классики, его могут попробовать присвоить себе те или иные группы. Например, так случилось с «Сумерками», фактически ставшими основой псевдорелигии для многих фанатов. Хотя сегодня пыл девочек-подростков поумерился, ядро верных фанатов первой части все еще активно. То же с сериалами и сиквелами: изначально они не могут быть культовыми только потому, что являются таковыми. Так, даже оригинальные старые серии «Бэтмена» о похождениях супергероя в костюме летучей мыши, не говоря уже о фильмах Шумахера и Нолана, никогда не имели «культового статуса»[72]. А вот «Твин Пике» считается культовым во многом благодаря его создателю, обладающему статусом культового режиссера. Таким образом, можно сделать вывод, что культовое кино всегда маргинально, и не только в случае трэша, второсортных или гипержанровых картин. Есть и более сложные примеры: например, «Звездные войны», фактически ставшие основой квазирелигии для многих фанатов ненаучной фантастики.