Постыдное удовольствие

Кажется, что в теме зомби нет иной составляющей, кроме кинорепрезентации живых мертвецов. Не случайно наиболее авторитетные исследователи феномена фокусируют свое внимание именно на этом аспекте. Книга британского автора Джейми Рассела[207] является едва ли не самым исчерпывающим исследованием жанра, получившего название zombie movies. Несмотря на наличие иных работ по данной теме, это – наиболее объемное и фундированное издание. Помимо истории, читатели найдут в книге множество иллюстраций, позволяющих понять, насколько оправдан интерес к тем или иным образцам жанра. Другой книгой, посвященной этому предмету, стала работа канадской исследовательницы Джованки Вукович «Зомби! Иллюстрированная история живых мертвецов»[208]. Автор книги не только антрополог по образованию, но также, как утверждается в тексте, один из наиболее влиятельных исследователей истории хоррора. Ее книгу желательно читать вместе с книгой Джейми Рассела, так как это, во-первых, позволяет понять общий вектор многочисленных исследований зомби; во-вторых, Вукович показывает, что зомби существуют отнюдь не только в кино. Последняя глава посвящена другим медиа – литературе, комиксам, играм, музыке и т. д. Эта часть – самая важная в тексте, поскольку именно ее совершенно упускает из виду Рассел, сосредоточившийся на кино. Правда, в упрек автору можно поставить заметную – пусть и отчасти оправданную – перегруженность книги иллюстрациями в ущерб тексту. Вместе с тем работа прекрасно структурирована и хорошо помогает разобраться в вопросе.

Главная проблема обоих упомянутых авторов состоит в том, что они легко попадают в ловушку происхождения термина и продолжают воспроизводить мнение, будто зомби до и после 1968 г. – это одно явление, хотя и радикально изменившееся. На самом деле это совсем не так. Считается, что в массовой культуре зомби приобрели популярность только в 1968 г., когда американский независимый режиссер Джордж Ромеро выпустил фильм «Ночь живых мертвецов». Дело в том, что сам Ромеро говорил именно о «живых мертвецах», а термин «зомби» был приписан ему ретроспективно[209]. Старый термин просто присвоили совершенно новому явлению, что несколько дискредитирует интеллектуальные усилия многих авторов, пишущих на тему зомби. Джордж Ромеро не просто переосмыслил концепцию зомби, уже успевшую укорениться в западном кино, но создал новую, которую поклонники пытались вписать в прежнюю понятийную рамку. Кроме того, Ромеро не объяснил отчетливо, откуда взялись зомби, что также отличало созданные им образы от уже имевшихся и подогревало интерес зрителей к его детищу. Картина приобрела статус культовой классики и поныне остается одним из самых важных американских фильмов – судьба очень нехарактерная для ленты нестудийного производства. С тех самых пор зомби стали такими, какими мы их знаем сегодня, – агрессивные ожившие мертвецы или инфицированные неизвестным вирусом люди, их главная цель – съесть или заразить выживших и неинфицированных людей; убить зомби можно, лишь поразив их центральную нервную систему. Зомби более не были живыми людьми с контролируемым извне сознанием: теперь они стали ожившими мертвецами с очень ограниченным набором инстинктов, основным из которых было утоление голода.

На протяжении двух десятилетий Джордж Ромеро отвечал за развитие жанра и пытался использовать зомби как метафору сложных социально-политических проблем. В каждый следующий свой фильм режиссер вкладывал определенный политический подтекст[210]. В «Ночи живых мертвецов», к примеру, это была проблема расизма (хотя, справедливо отмечает Крэйг Бернардини, этот смысл в очередной раз «вчитали» критики[211]), а в «Рассвете мертвецов» (1978) – проблема общества потребления и современного капитализма (в этой ленте автор осознал силу зомби как аллегории и максимально использовал ее возможности).