Посвященные в любовь... (СИ)

И вся съемочная группа словно очнулась от долгого сна. Радовались, как маленькие дети. Одним словом, Hygge!

Это датское «хюгге» практически нереально дословно перевести на русский язык. Этим словом можно обозначить уют, комфорт, благополучие, счастье, радость, исходя из ситуации. В тот момент это были объединившиеся в едином порыве радость и счастье.

Мика нашел куртку, которую искал. Примерил. Вроде нормально, не болтается.

— Так, проверим, что за бумаги во внутреннем кармане? — похлопал он по куртке руками и осторожно потянул бегунок вниз. Из кармана вылетел один листок, а второй застрял.

Мика поднял листок с пола. Это был результат анализа, который он сделал в клинике отца и о котором в спешке благополучно забыл. Он вспомнил, что за неделю до свадьбы что-то подтолкнуло его сделать спермограмму. Зачем? Он и сам не понимал. Просто услышал разговор двух парней. Он всегда прислушивался к разговорам людей, записывал понравившееся и необычное, что могло бы быть использовано в сценариях.

Парни говорили о спермограмме. Один из них рассказывал другу, как его девушка попыталась его обмануть и подсунуть чужого ребенка. А у него, оказывается, не могло быть детей.

Не понимая, зачем ему это надо, Мика решил сделать этот тест.

Первое, что бросилось в глаза, когда он поднял с пола листок, была убийственная фраза: «Шанс на отцовство равен нулю». Дальше все поплыло перед глазами: некрозооспермия, доля мертвых сперматозоидов составляет 73 %…

— А от кого же Мия тогда забеременела? — закопошились мысли в голове.

Вспомнил, когда забирал результат теста спросил, бывают ли ошибки в результатах.

— За последние 15 лет, что работаю здесь, ошибок не было. Да и до меня тоже, — ответила ему медсестра.

— Нет, этого не может быть. Не могла Мия поступить так подло. А вдруг этот Тахир ее где-то встретил и пригрозил, она и согласилась. Они ведь могли быть знакомы. Иначе, зачем ее понесло в этот клуб. Нет. Скорее всего, это тот парень в клубе. Виктор Трещев. В тот день они поссорились. И он решил ее проучить. А потом встретились и помирились так, что она залетела.

— Господи, вот же я идиот! Ведь не собирался жениться, держался от нее подальше, не подпускал к себе. Не хотел нарушать привычный ритм жизни. Ведь я ее совсем не знал.

Мика метался по квартире как дикий и раненый зверь. Как назло, в памяти возникали интимные сцены их близости. Как же ему было с ней хорошо!.. Сейчас воспоминания вызывали такую боль, что хотелось крушить, громить все, что попадет под руку. Душа горела… Он понял, что домой больше не вернется. У него есть три недели. Всего три недели, чтобы забыть ее навсегда. И он это сделает.

Он сдал билет и заказал билет в Прагу на семь утра. Это был единственный прямой рейс. Там, в своей студии, он выплеснет всю боль из души. В его кабинете такое звукопоглощение, хоть гранату взрывай. Он восстановит себя.

И тут же в голове вспыхивает вопрос: как можно вытравить из себя все, во что он поверил: в ее любовь, нежность, чистоту. И сам не заметил, как до чертиков влюбился в нее.

В пять утра подъехало такси. Мика даже не стал смотреть, что у него в дорожной сумке. Запихнул во внутренний карман куртки результат теста. Проверил ключи от пражской квартиры. И через пять часов вошел в квартиру.

Включил телефон. Огромное количество пропущенных звонков и сообщений. Отреагировал только на смс Маши: «Мика, у тебя все в порядке? Ты не выходишь на связь. Мы очень волнуемся». Ответил, что все хорошо и вновь отключил телефон. Включил второй мобильник для экстренной связи, номер которого знал только Иван.

Он не знал, что делать и как дальше жить. А стоит ли вообще жить? Он заказал обед, хорошее вино и пригласил соседа Йозефа.

Залпом выпил полный бокал вина и… Пришлось Йозефу звонить по телефону 112 в службу спасения. Мику с отеком Квинке увезли в клинику. Бутылку отправили на экспертизу. Аллергия на алкоголь. Да он и сам знал. Потому и выпил, чтобы сдохнуть. Капельницы, уколы, милые девушки-медсестры. На третий день он вернулся домой.

Тоска. Жуткая, тягучая, гнетущая… Вспомнил эпизод из воспоминаний о ГУЛАГе Бондаревского С.К.:

«Некий бухгалтер Ежов, сосредоточенно глядя в одну точку, чуть слышно пел: «Белой акации гроздья… Помнишь ли милая… Годы промчались…» пел он день, другой, а затем, сделав из тряпья петлю, повесился на ней под койкой — задушил себя сам. Тоска довела его до смерти».

— Вот и я близок к тому… Вот только я не бухгалтер Ежов. Я сейчас выпущу пар, перебью всю посуду, потом сяду на Harley и погоняю за городом от души. А дальше… Посуды он наколотил знатно. Но легче не стало. Особенно после того, как получил от нее смс: «Любимый, сегодня у нас родился сын. Я поздравляю тебя».

— Мика! Ты почему не отвечаешь? —

кричала от отчаяния Маша. Ты совсем спятил? Ты такой же, как твой Андерсен, псих с фобиями. Он больше всего боялся быть похороненным заживо. Этот страх был настолько сильным, что перед сном он клал рядом с собой листок бумаги с надписью: «Я только кажусь мертвым». Ты недалеко ушел от него.