Посылка

Препарат, который повышает шансы забеременеть. Средство усиливает кровоснабжение матки. Женщинам, которые хотят завести детей, этот половой гормон назначают перед оплодотворением. А после – чтобы не потерять ребенка. Гинеколог прописал эти таблетки Эмме после УЗИ, а она отдала начатую упаковку своей лучшей подруге.

После кровотечения, после той ночи в отеле, они были ей больше не нужны.

– Почему ты так со мной поступаешь? – повторила Сильвия и поставила коробочку на журнальный столик.

– Черт побери, о чем ты говоришь?

– Ты не хочешь, чтобы у меня были дети?

– Прости?

– Желаешь мне такой же судьбы, как у тебя?

– Да что на тебя нашло? – Эмма подняла обе руки, раскрыла и снова сжала пальцы, разминая воздух, словно невидимое тесто, беспомощная, не зная, как реагировать на это чудовищное, возмутительное обвинение. – Зачем мне так думать? – спросила она со слезами на глазах. – Я люблю тебя, Сильвия. Ночь с Парикмахером я и врагу не пожелаю.

Сильвия какое-то время молча смотрела на нее, потом презрительно кивнула, как будто ждала подобной лжи.

– В последние недели меня постоянно тошнило, были головные боли и усталость, – глухо произнесла она. – Сначала я радовалась, потому что думала: наконец-то получилось. Но тесты были отрицательные, а потом начались месячные. Тогда я пошла к врачу. Он спросил, принимаю ли я какие-то медикаменты. Только утрогест, ответила я, и врач меня похвалил: «Да, это может помочь».

Взгляд Сильвии блуждал по лицу Эммы, как акупунктурная игла. Лучшая подруга открыла рот, и Эмма невольно сделала шаг назад, как от рычащей собаки, которая скалит зубы.

– Конечно, при условии, что в пачке, которую подарила дорогая подруга, действительно был прогестерон. А не левонор что-то там, – произнесла Сильвия слишком тихим для такого возмутительного обвинения голосом.

– Левоноргестрел? – Эмму бросило в жар. Впервые за сегодня она потела. – Это невозможно, – выдавила она. Шатнулась в сторону камина, и ей стало еще жарче.

– О чем ты думала? – спросила Сильвия. – Когда кровотечения стали сильнее, Петер взглянул на таблетки. Оказалось, его бывшая жена тоже их как-то принимала, и он сказал, что ее таблетки выглядели иначе.

Петер!

Безымянный друг Сильвии. По крайней мере, Эмма не знала его фамилии, хотя это может быть связано с тем, что она почти не слушала свою лучшую подругу, когда та рассказывала о нем. Сильвия познакомилась с ним уже в период «после», когда Эмму меньше всего интересовали рассказы о любовных отношениях. Она даже ни разу не захотела взглянуть на его фото. Все, что ей было известно о Петере, – что он якобы «тот самый», мужчина мечты, от которого Сильвия хотела детей.

– Поэтому я отнесла таблетки к аптекарю. И он их изучил.

Ее лучшая подруга расплакалась. В слезах схватила упаковку со стола и швырнула в сторону Эммы, но промахнулась. Упаковка пролетела мимо и отскочила от книжного стеллажа за спиной. При ударе об пол коробка раскрылась, и таблетки покатились по паркету, как крошечные игрушечные шарики, а Сильвия закричала:

– Ты их перепутала! Ты, чокнутая, дала мне таблетку следующего дня!

Глава 25

Эмма издалека смотрела на упаковку – точно такую же она дала Сильвии три месяца назад.

Таблетку следующего дня?

– Должно быть какое-то логическое объяснение, – сказала Эмма, не представляя, что это может быть.

– Почему меня не удивляет, что ты собираешься рассказать мне одну из своих историй.

– Сильвия, ты знаешь меня.

– Точно?

«Без понятия. Я даже себе не могу этого сказать».

Эмма нервно почесала руку ниже локтя. Неожиданно почувствовала зуд по всему телу.

– Если то, что ты говоришь, правда, значит, таблетки подменил кто-то другой.

– Ах да, снова одиозный Некто. Как и Некто, который тебя якобы изнасиловал.

Вот оно что.

Теперь все ясно. Якобы.

Одно-единственное слово. Больше чем достаточно, чтобы выбросить их дружбу в мусорный бак и накрыть сверху крышкой.

– Я не это хотела сказать, – ахнула Сильвия. Она выглядела так, словно очнулась ото сна. С изменившимся, смягчившимся взглядом закрыла рот рукой.

– Но только что сказала, – сухо ответила Эмма. Якобы.

– Знаю. Но поставь себя на мое место. Что я должна думать?

– Правду.

– Какую правду, Эмма?

Сильвия перевела дыхание и продолжила, с каждым словом раздражаясь все сильнее:

– Гостиничный номер, которого не существует? Свидетельница, которую не нашли? Господи, да ты даже не вписываешься в общую схему. Парикмахер убивает проституток. А ты самая верная жена, какую я знаю. И ты жива.

– Меня обрили и изнасиловали. В моей комнате был мужчина…

– Да. Как и Артур в твоем шкафу…

Все кончено.

Мусорный бак, в котором гнила их дружба, вот-вот отправится на свалку.

– Да как ты смеешь, ты… ты… – От боли Эмма не могла подобрать слов. Она закрыла глаза, рискуя потеряться в вихре воспоминаний.

Сверкнули буквы на зеркале.

УБИРАЙСЯ.

Она слышала голос отца.

НЕМЕДЛЕННО УБИРАЙСЯ. ИЛИ ТЕБЕ НЕ ПОЗДОРОВИТСЯ!

Слышала звук вибрирующих лезвий.

ЗРРР.

Слышала, как захлопнулась дверь. С такой силой, что вся гостиная содрогнулась.