Посылка от Марта

Побродив по аэродрому, Семен Феоктистович вдруг решил съездить к Зандлеру. Городок почти не тронула война. Лишь кое-где из окон свисали белые простыни. Бычагин ударил колотушкой. Дверь скрипнула, на парадное вышла белокурая девушка с синими глазами.

— Элеонора Зандлер?

— Да, — растерянно проговорила девушка, разглядывая незнакомого русского офицера и американца в военной форме майора. Вдруг ее глаза расширились от удивления: — Вы, кажется, Курт Хопфиц? Я видела вас с Паулем!

— Когда-то я так рекомендовался вам, — согласился Бычагин.

Девушка расплакалась. Успокаивая ее, Бычагин и Кэбот прошли в гостиную.

— А где профессор Зандлер? — спросил он, усаживая Элеонору на диван.

— Его увезли они, — Элеонора кивнула на Кэбота. — Он будет снова делать реактивные самолеты.

Бычагин неторопливо закурил, рассматривая выцветшие фотографии асов на антресолях.

— Скажите, Элеонора, вы ничего не знаете о судьбе Пихта?

Девушка низко опустила голову, на ее глазах снова появились слезы.

— Они с Вайдеманом в воздухе столкнулись лоб в лоб и оба погибли, — глухо проговорила она.

Дрогнувшими пальцами Бычагин смял папиросу. «Да, судьбу не обманешь. Он погиб, защищая меня…»

— А Гехорсмаь?

— Его увез Коссовски в Берлин. Механик все время молчал, а вот Коссовски… он после того, как пал Берлин, приехал в Лехфельд, хотел, видно, перебраться в Швейцарию, но машину занесло на повороте, и Коссовски сорвался под откос. Его нашли мертвым… Элеонора тронула Бычагина за плечо.

— Скажите, у Пауля была жена там, в России?

— Нет, — произнес Бычагин.

— Я ношу его фамилию, — она снова опустила голову. — Память осталась со мной.

— Где вы собираетесь жить?

— Я останусь здесь навсегда и, может быть, когда-нибудь поеду к нему на родину… Посмотрю.

Бычагин простился с Хью Кэботом, отпустил машину и медленно пошел по Лехфельду. Он шел и думал о человеке, который много лет жил и сражался на этих тихих улицах. Он еще не предполагал, что пройдет несколько лет, умрет Эрнст Хейнкель, удалится от дел Вилли Мессершмитт, с переменным успехом пробуя свои способности в строительном деле и конструировании сейфов, но их недоброй памяти фирмы останутся. Они снова будут делать для войны сверхзвуковые перехватчики, штурмовики, бомбардировщики.

В сквере у городской ратуши перед замком Блоков он остановился. Старые деревья были вырублены, на обочинах аллей торчали скорбные черные пни. Бычагин поднял щит с дорожным указателем, на чистой обратной стороне химическим карандашом написал:

«Здесь погибли майор Красной Армии Павел Мартынов и немецкий антифашист Карл Герхорсман». С размаху воткнул щит во влажную землю. Подошел американский солдат, помолчал, меланхолически прожевывая резинку.

— Кэмрид? — спросил он.

— Да, друг, — ответил Бычагин и отступил от щита несколько назад, прищуренными глазами глядя на карандашную надпись. Пока не смоют дожди, она будет напоминать о войне и подвиге.

В то время разведчикам еще не ставили памятников в бронзе и камне.