Посыльный "серой стаи". Книга 1. Гонец из прошлого

Договорившись с Ларисой Петровной, Сергей включил машинку для уничтожения бумаг и в несколько секунд «скормил» ей ненужные рабочие документы. А как только Лариса Петровна на секунду вышла, Михайлов быстро сунул в одно из архивных дел, где он оборудовал небольшой тайник, свои ксерокопии. «Подальше положишь, поближе возьмешь!» — вспомнил он пословицу.

Поблагодарив вернувшуюся заведующую канцелярией, Сергей бросил в стопку испорченной бумаги свою, уже ставшую ненужной газету и, выходя буквально нос к носу столкнулся с Макаровым.

— Вы ещё не дома, Сергей Альбертович? — добродушно спросил тот.

— Все! Уже почти дома, — улыбаясь в тон офицеру безопасности, ответил Сергей. — Даже не так: меня здесь уже нет.

— Ну, коль я ещё вижу ваше астральное тело, то у меня к вам просьба. У нас возникла некоторая проблема с переводом газетной статьи с арабского языка, и я просил бы вас помочь.

— Это очень срочно, Василий Семенович? А то я тороплюсь.

— Нет, не очень. Я вам её сейчас дам, а с переводом не тороплю. Мне хотелось хотя бы в общих чертах знать, о чем в ней речь.

— Нет проблем! Где ваша газета?

— Вот, — сказал Макаров, протягивая свернутую в трубочку газету, статья на шестой странице обведена фломастером. Заранее благодарю.

— Не за что, — ответил Сергей и побежал к машине Богуславского.

Глава 42

Матвей Борисович Суздальский был спокойным человеком. Этому способствовал здоровый образ жизни, да и возраст не позволял разбрасываться попусту нервными клетками.

В душе этого человека уже давно не было ни страха, ни растерянности, ни обиды, ни отчаяния. Практически неограниченная власть над людьми истребила эти чувства ещё лет двадцать назад. Обычно Суздальский даже в самых отчаянных ситуациях не волновался: дыхание ровное, мысли ясные.

Но события последних дней вывели его из себя. Сейчас Матвей Борисович с удивлением ощущал неспешные перемены в себе: чувство полной беспомощности, расслабившее тело, медленно-медленно превращалось в беспечность, которая не знает острых переживаний. Угрызений совести не чувствовал. Раскаяние? Нет. Неудовлетворенность собой? Да нет же, и этого не было.

Еще во времена последней войны Матвей Борисович быстро усвоил простую истину, внушенную его германскими наставниками: человеческое сообщество без пороков жить не может, без пороков оно обречено на смерть. Нужно просто научиться управлять этими пороками, используя их себе во благо. Суздальский понял, что настало время, когда недостатки некоторых людей, облеченных силой власти, должны помочь ему восстановить спокойствие души, которое Матвей Борисович так старательно оберегал последнее десятилетие.

Больше всего его беспокоила судьба картонного ящика, а точнее, его содержимого. Суздальский набрал по мобильному телефону только ему одному известный номер.

Трубку долго не снимали.

— Уже старых друзей забываешь, начальничек? — резко бросил в трубку старик, как только на том конце телефонной линии абонент затравленным голосом ответил: «Слушаю!»

— Подчиненные были в кабинете, не при них же с вами разговаривать! без всякого приветствия, зная, что только Суздальский мог звонить по этому номеру, недружелюбно ответил абонент.

— Ты мне, Соловейчик, отмазку не лепи! Я ведь точно знаю, что сейчас у тебя обед и твоя секретарша делает тебе, как бы это покультурнее выразиться, массаж.

— Все ты знаешь! Все ты видишь! Как ты мне надоел! Может, заказать тебя киллеру какому-нибудь? А? — зло шептал в трубку абонент. — Когда ты от меня отстанешь наконец?

Выслушав эту тираду, Матвей Борисович нисколько не обиделся: так практически всегда начинался их деловой разговор. Поэтому старик пропустил эти слова на том конце провода мимо ушей. Единственное, что его неприятно кольнуло, так это неуважительный тон разговора.

— А ты, Соловейчик, как надел штаны с лампасами, стал очень грубым старого человека, почтенного ветерана на «ты» называешь. Нехорошо! — стал поучать абонента Суздальский.

— Ладно! Кончай читать нотации, без тебя мое руководство каждый день ими пичкает.

— А ты бы не отказывался от нашей помощи, смотришь, и шпионов бы сетками наловил, благо их сейчас развелось, сажай — не хочу; и с коррупцией бы удачно боролся; да и пару-другую заказных громких преступлений бы раскрыл — не то что на Россию, на весь мир прогремел бы. А ты сам все хотел распутать, без нашей помощи. Вот и получаешь на свою шею!

— Хорошо! То, что ты сказал, я возьму на заметку, при встрече обсудим. А сейчас говори, зачем я тебе нужен.

— Вот это уже лучше. А то сразу ругаться, в бутылку полез!!! Несчастье у меня случилось…

— Да ну! У тебя, и вдруг несчастье, вот это радость!

Матвей Борисович как будто не слышал этой издевательской реплики:

— …Кто-то совершил вооруженный налет на мою квартиру. Мои ребята, конечно, с ними поговорили по душам, а один подранок, перед тем как отправиться в мир иной, смог назвать имя наводчика из моего окружения, но, к сожалению, больше ничего сказать не успел.

— И что же ты от меня хочешь? Мертвых и наша всесильная организация разговорить не сможет, а я не Бог.