Потаенная девушка

Гаринафин описал большой круг высоко над флотилией, после чего повернул обратно к виднеющемуся вдалеке кораблю-городу. Когда крылатое чудовище скрылось из вида, палубы дэранских кораблей снова огласились торжествующими криками.

Вечером на борту «Утолителя печалей» устроили праздник. Офицеры со всех кораблей собрались на палубе флагмана, наслаждаясь блюдами из свежевыловленной рыбы и крабов, а также теплым рисовым пивом и охлажденным в морской воде сливовым вином. Было зарезано несколько баранов, которых, под наблюдением принца Такваля, зажарили так, как это принято у народов лесостепей, когда единственными специями являются морская соль (каковой было предостаточно) и чуток сока тольюсы (которого не было и в помине).

Хотя кое-кто из офицеров, по-прежнему относящихся к Таквалю с подозрительностью, настороженно стоял в стороне, большинство собравшихся толпились у ревущего костра в бронзовой жаровне, с радостью принимая от агонского принца куски жареной баранины. Такваль учил всех есть руками, отрывая ломти сочного мяса, вместо того чтобы пользоваться неудобными палочками для еды. Через какое-то время все присутствующие весело взирали на свои жирные пальцы, блестящие в свете костра.

– Знаете, что как нельзя лучше подошло бы к этому? – невнятно прочавкала с набитым ртом Типо Тхо, командир отряда десанта на борту «Утолителя печалей». Проглотив здоровенный кусок баранины, она продолжала: – Компот из диких обезьяньих ягод и ледяной дыни. Моя родная деревня Волчья лапа славится им.

– Должно быть, он очень сладкий, – заметил Такваль. – Не будет ли вкус слишком приторным? – До сегодняшнего дня командир десанта не обмолвилась с ним и парой слов.

– Наоборот, пальчики оближешь! Правильное сочетание надлежащих вкусов – и сладость не становится приторной, а привкус соли не сушит язык. – Оторвав зубами кусок мяса, Типо принялась жевать, закрыв глаза от наслаждения.

– Не сомневаюсь, у нас еще будет возможность смешать блюда агонской и дэранской кухонь, – улыбнулся Такваль. – Мы создадим такую смесь вкусов, о которой не смели мечтать ни люди, ни боги.

Еда сближает людей, как ничто другое.

В других местах разговор был более официальным.

– Превратить наших сигнальных змеев в бивнезубых тигров было просто гениальной мыслью, ваше высочество, – сказала Чами Фитхадапу. Она была одной из ученых «Золотого Карпа», возвышенных императором Рагином, и принцесса Тэра порекомендовала ее в секретную лабораторию в Хаане, где Фитхадапу сыграла значительную роль в препарировании туши гаринафина, что позволило выяснить тайну этих животных. Благодарная принцессе за то, что та признала ее способности, Фитхадапу добровольно вызвалась отправиться в это путешествие к Гонде.

– Вообще-то, вся честь этого блестящего решения по праву принадлежит пекью-таасе, – скромно заметила Тэра. Она старалась за короткое время как можно больше овладеть агонским языком и использовала в своей речи агонские слова и выражения, подавая пример команде корабля. Такваль объяснил ей, что, хотя агонцы и льюкучане говорили на схожих наречиях и понимали друг друга, между двумя языками существовали значительные отличия – в основном обусловленные тем, что государственными языками Льюку и Агона стали диалекты знатных кланов Роатан и Арагоз соответственно. Для успеха предприятия было жизненно важно свободное владение языками как союзников, так и противников.

Перед тем как продолжить, принцесса отвесила почтительный дзири Таквалю и подождала, чтобы остальные последовали ее примеру. Такваль, стоящий у жаровни с вертелом и ножом в руках, смущенно улыбнулся и отер со лба пот.

На лице Тэры мелькнула усмешка, быстро исчезнувшая. Принцесса снова стала серьезной.

– Без познаний Такваля о том, какое удручающее действие оказывает на гаринафинов долгое плавание и какой ужас внушают им бивнезубые тигры, мы не смогли бы отпугнуть нападавших. Теперь, когда это существо бесцельно растратило те немногие запасы летательного газа, которые у него оставались, оно какое-то время не сможет подняться в воздух.

Кивнув, Чами подняла кубок, приветствуя агонского принца. Отложив приспособления для жарки, Такваль также приветственно поднял свой кубок и осушил его одним залпом.

– Пусть эта мысль пришла в голову нам с Тэрой, – повернувшись к остальным, сказал он, – но у нас бы ничего не получилось, если бы мастера не смогли так быстро переделать сигнальных змеев. Позвольте мне поднять кубок за всех тех, кто сегодня гнул бамбуковые кольца, завязывал шелковые тесемки и рисовал тигру полоски!

Моряки подняли кубки, выкрикивая слова благодарности принцу.

Тэра была довольна. Пусть Такваль еще слишком молод и неопытен, но у него есть правильное политическое чутье. Поэтому она сознательно преувеличила его вклад в сегодняшние события, а он тотчас же увидел в этом возможность расширить круг причастных к победе. Это был еще один маленький шаг к тому, чтобы агонские и дэранские участники похода чувствовали себя одной семьей, объединившимся народом.