Потаенное нслаждение (ЛП)

Пусть он делает, как задумал. Он знает, что делает. Он придет за тобой, если она окажется в малейшей опасности.

Хотя он прекрасно все понимал, время тянулось мучительно медленно, каждое движение стрелки часов приносило боль. Лишь когда солнце начало садиться, переходя от ярко-золотистого к бледно-розовому, от бледно-розового к насыщенному багрянцу и, наконец-то, оставляя после себя благословенные сумерки, он смог расслабиться.

— Я никогда не видел тебя таким, — заметил Парис. — Суетливым, беспокойным.

— Надеюсь, больше таким ты меня и не увидишь.

— Возношу мольбы небесам, чтобы самому никогда так не выглядеть, — пробормотал Сабин. — Не то, что бы от этого не было никакой пользы. Но все же.

Страйдер расплылся в улыбке.

— Но ты так прекрасен, когда влюблен.

Сабин стукнул его.

Влюблен? Был ли Рейес способен на такое чувство.

— Наступила ночь. Пошли.

Он ринулся к входной двери.

Анья вцепилась в его руку, глубоко впиваясь ногтями в незащищенную рукавом кожу.

— Стой на месте, сладость моя. Ты не знаешь, куда идти.

Он с трудом заставил себя замереть.

— А ты знаешь?

— Конечно, — ее ноготки впились глубже, раня кожу, и он почти застонал от пьянящего чувства боли. — Люциен мне все рассказывает.

— Тогда веди нас и немедленно. Я не проведу ни секунды в этом здании, и ворвусь в каждый дом, магазин и любое другое попавшееся на пути заведение, если понадобиться.

— Такой нетерпеливый, — она цокнула язычком и отпустила его. — Обожаю это в мужчинах. Просто… держись рядом со мной. Если можешь.

С этими словами она двинулась вперед. Остальные пошли за ней. Нагретый, пыльный воздух стал прохладным и прозрачным, наполненным хорошими и не очень ароматами: свежие цветы, автомобильные выхлопы, горячая выпечка и приторные духи. Разноцветные огни пульсировали на вывесках — «У нас обнаженные танцовщицы» — и рога трубили в громыхающих мелодиях. Шаги раздавались со всех сторон, но ничто не могло заглушить беспорядочного биения Рейесового сердца.

Когда-то он мечтал о путешествиях, о познании этого нового мира, от которого прятался сотни лет, но он был привязан к Будапешту проклятием Мэддокса. Сейчас же ему было певать на окружающий его мир. Он просто хотел добраться до Даники.

Хотя они изо всех сил старались оставаться в тени, смертные заметили их. Некоторые отпрыгивали с их пути, некоторые таращились во все глаза. Большинство улыбалось, казалось, восхищаясь ими. Не типичная реакция; даже жители Будапешта вели себя скорее почтительно, чем дружелюбно. Голливуд, как сказал Сабин. Рейес понял, что люди решили, что участвуют в съемках фильма.

Пару раз Парис останавливался, чтоб сорвать поцелуй с губ податливых женщин. Он, так же как и Рейес, не мог устоять пред своим демоном, потому когда демон Разврата желал развлечься, Парису приходилось находить для этого время. В противном случае он ужасно слабел. Но впервые за все проведенные ими вместе тысячи лет Парис, казалось, не наслаждался поцелуями.

Рейес не замедлял шаг, не ждал друга и не спрашивал, что случилось. Он весь дрожал от нетерпения, что нарастало с каждым новым шагом. Анья завернула за угол, ее светлые длинные волосы напоминали маяк в темноте ночи. Она провела их вдоль грязного переулка, где запах мочи пропитал воздух.

Заворачивая за следующий угол, девушка подбадривающе улыбнулась им через плечо.

— Мы почти пришли.

Рейес вытащил кинжал и пистолет. Они были так знакомы ему, почти часть его, практически являлись естественным продолжением его рук.

Еще совсем немного и ты увидишь ее. Скоро, очень скоро, начнется схватка.

Он никого не оставит в живых.

Рейс чувствовал, как струится адреналин в жилах его друзей. Война была их частью, жила в каждой клетке их тел. В конце концов, они были для этого и созданы.

Олимпийцы, их творцы, знали с какой легкостью можно победить любого небожителя, ведь сами они воевали и пленили Титанов. Пытаясь защититься от подобной участи, Олимпийцы воспользовались кровью бога войны, чтоб породить бессмертных воинов и создать для себя армию защитников.

После трагедии со смертью Пандоры и пропажей ларца демоны были заключении внутри ответственных за это воинов, и боги изгнали их на землю. Были созданы новые воины. «Хотя они мало помогли Олимпийцам в конечном итоге», — подумал Рейес, довольно улыбаясь.

— Еще совсем чуть-чуть… — взволнованно выдохнула Анья. Лучшей замены Мэддоксу не стоило искать. Анья обожала насилие.

Большой мусорный бак горел впереди, искрилось золотое пламя, и вздымался дым. Четверо мужчин стояли вокруг него, один держал ложку, расплавляя небольшой, твердый кусочек в пенящуюся жидкость. Другой рукой он шприцом набирал эту жидкость. Остальные ждали своей очереди.

Наркотики. Как же Рейес мечтал, чтоб они действовали на него. Но он перепробовал их все, от курева до таблеток и уколов. Ничто не могло затмить его нужду боли.

Анья внезапно остановилась в конце переулка. Там показался выходящий из тени Люциен. Они с Аньей поцеловались, и его рука автоматически обвилась вокруг талии богини.