Потаённое окно, потаённый сад

Кинг Стивен Потаённое окно, потаённый сад

Кинг Стивен

ПОТАЁННОЕ ОКНО, ПОТАЁННЫЙ САД

Это для Чака Верилла

ЗАМЕТКИ ПО ПОВОДУ ПОВЕСТИ "ПОТАЁННОЕ ОКНО, ПОТАЁННЫЙ САД"

Я принадлежу к тем людям, которые верят, что жизнь состоит из повторяющихся циклов - колеса в колесах, одни цепляются за другие, какие-то вращаются сами по себе, но каждое из них совершает некое постоянное, присущее ему движение. Мне нравится этот абстрактный образ, сравнивающий нашу жизнь с работой какого-то хитроумного механизма. Может быть, потому, что настоящая жизнь, очень близкая и дорогая каждому, кажется нам такой беспорядочной и странной. Как прекрасно иногда отбросить все ненужные мысли и сказать: "Вот он, образец! И, хотя я не знаю, что он означает, но, слава Богу, я, во всяком случае, его вижу!"

Насколько я понимаю, все эти колеса заканчивают свои циклы вращения строго одновременно, и когда это происходит - по моему мнению, это случается примерно каждые двадцать лет, - мы переживаем время окончания своих дел. Психиатры даже ввели в обиход специальный термин для описания этого феномена - они называют его французским словом cloture, которое как раз и означает "окончание", "ограда".

Сейчас мне сорок два года, и, оглядываясь назад на последние четыре года своей жизни, я замечаю все признаки cloture - окончания. Это можно увидеть и в моих произведениях. В романе "Оно" я посвятил возмутительное количество страниц своим размышлениям о детях и освещающей их внутренний мир природной способности очень тонко чувствовать и воспринимать все окружающее. На следующий год я собираюсь опубликовать последний роман из серии о Касл-Роке, который будет называться "Самое необходимое" (последняя история этого сборника под названием "Солнечный пёс" представляет собой пролог к этому роману). И наконец, повесть, которая ждет вас во втором томе этой книги, будет, как я думаю, моей последней историей о писателях и их творчестве и о таинственном нечеловеческом пространстве, которое существует между реальностью и вымыслом. Думаю, что добрая половина моих верных читателей, терпеливо выносивших мое увлечение подобной темой, будут счастливы это узнать.

Несколько лет назад я опубликовал роман под названием "Мизери", в котором попытался хотя бы отчасти продемонстрировать, какую огромную власть может получить вымысел над читателями. В прошлом году я опубликовал книгу под названием "Темная половина", где я пытался исследовать обратную ситуацию: какую власть может иметь вымысел над создавшим его писателем. Эта книга была еще в черновиках, а я уже думал о том, что, по всей видимости, можно рассказать обе истории одновременно, если взглянуть на некоторые сюжетные ходы "Темной половины" под принципиально другим углом. Литературное творчество, на мой взгляд, является таинством - таким же, как сновидения, - и прежде я никогда так серьезно не размышлял именно над этим аспектом моего странного и опасного ремесла.

Я знаю, что писатели время от времени переписывают старые произведения - так сделал Джон Фоулз со своим "Магом", так поступил и ваш покорный слуга со своим "Противостоянием", - но на этот раз я имел в виду нечто другое. Мне захотелось взять уже известные элементы и сложить из них совершенно незнакомую конструкцию. Однажды я уже попытался сделать нечто похожее - я воспользовался некоторыми элементами "Дракулы" Брема Стокера для создания своего "Жребия". Такой способ построения нового показался мне очень удобным.

В один прекрасный день поздней осени 1987 года, пока все эти мысли еще в беспорядке роились в моем сознании, я зашел в нашу прачечную, чтобы бросить в стиральную машину грязное белье. Эта прачечная представляет собой маленькую комнатку, и - по случайному любопытству - я остановился у одного из двух окон.

Мы жили в этом доме уже одиннадцать или двенадцать лет, но прежде я ни разу не удосужился выглянуть из этого окна. Причина очень проста: окна расположены на уровне пола, и обычно к ним невозможно подобраться из-за сушилки или корзины с грязным бельем. На этот раз я все-таки преодолел эти препятствия и выглянул наружу.

Из окна видна небольшая кирпичная арка, которая соединяет дом и летнюю беседку. Это место я видел практически каждый день.., но точка, с которой я смотрел на него теперь, была новой. Моя жена расставила на арке около дюжины горшков с растениями, полагаю, для того, чтобы они могли хоть немного глотнуть раннего ноябрьского солнца, и в результате получился симпатичный маленький садик, который был виден только мне. Фраза, пришедшая мне в тот момент, была, конечно, названием истории.