Потаенные конституции России

В условиях конституционной дипломатии Российской империи, выступившей инициатором создания общеевропейского Священного союза, когда начали действовать Польская конституция и с 1809 г – конституция Финляндии, императору Александру I было неудобно отставать от европейских государств в своих подвластных Польше и Финляндии.

В послевоенном Царстве Польском было неспокойно. Наместником царя был назначен великий князь Константин Павлович. Имперская канцелярия в Бельведерском дворце возглавлялась верным императору Александру Николаем Николаевичем Новосильцевым. Там кипела работа над текстом Французской сенатской конституции 1814 г. и Польской конституционной хартией 1815 г.

В Варшаве был расквартирован русский Литовский полк и другие части русских войск, наводненных прогрессивной дворянской молодежью. Среди них были и участники тайных революционных обществ. В этих условиях скромный чиновник Пьер Дешамп трудился над переводом Сенатской конституции, текст которой было решено положить в основу подготавливаемой русской конституции – «Государственной уставной грамоты». Специалистов явно не хватало. И царь с Новосильцевым решили пригласить опытного и эрудированного, а также верного престолу толмача-переводчика, князя Петра Андреевича Вяземского. Его лояльность была сильно преувеличена царским окружением: Вяземский к этому времени был уже тесно связан с декабристскими обществами, был участником оппозиционного литературного объединения «Арзамас».

Едва ли следует считать случайностью переговоры Вяземского с Николаем Ивановичем Тургеневым – одним из идеологов возникшего через некоторое время Северного общества декабристов, об издании в Варшаве русского журнала. Вяземский писал Н. Тургеневу 3 июня 1818 г.:«.. хороший журнал был бы в самую пору и назвать его “Восприемником” (по традиционной связи с периодическим изданием

Новикова). Мы, то есть русские, могли бы обойтись вовсе без журналов, но при дурных журналах один хороший необходим» (Остафьевский архив князей Вяземских. Т. 1. С. 107). Однако замысел друзей Вяземского не осуществился.

П.А. Вяземский прибыл в Варшаву как чиновник Первого отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, которое занималось переводом государственных документов. Над ним стоял чиновник Второго отделения Императорской канцелярии Петр Дешан, в компетенции которого было создание проектов законов и положений. Но Петр Иванович Дешан был старым сотрудником русского делопроизводства, воспитанным в духе строгого следования законам. В 1819 г. Дешан умер, и полновластным чиновником в работе над «Уставной грамотой» остался Вяземский. Он проявлял горячую заинтересованность в подготовке русской конституции.

В марте 1819 г. Вяземский пишет Николаю Тургеневу о своем настойчивом желании создать такой проект конституции, который мог быть действительно полезен для России: «На теперешний перевод имею я большие упования» (Остафьевский архив. СПб., 1899. Т. 1. С. 198).

Весьма важно отметить, что при переводе предшествующих конституционных актов (Сенатской конституции и Польской хартии) Вяземский широко пользовался и юридическими терминами и правовыми положениями, заимствованными из проектов Сперанского (Вяземский П.А. Поли. собр. соч. СПб., 1878. Т. 1. С. 239–243). Кроме прямых упоминаний о Сперанском, осведомленность Вяземского в политических трактатах своего предшественника обнаруживается при сопоставлении разделов об административном и судебном устройстве во «Введении к уложению государственных законов» и в самой «Государственной уставной грамоте».

Вклад Вяземского, рядового чиновника, в составление «Государственной уставной грамоты» был неизмеримо большим, чем француза Дешана. В 1807–1808 гг. он числился иностранным юрисконсультом, затем вторым помощником референдария в Комиссии составления законов (Месяцеслов с росписью чиновных особ или общий штат Российской империи. СПб. Запись 1807 г. Ч. 1). Петр Андреевич Вяземский был образованнейшим человеком своего времени. Друг Пушкина, участник литературного общества «Арзамас», включающего интеллектуальную элиту либерально настроенных людей, Вяземский заверял своих друзей, что подготовит достойную конституцию для России.

Друзья по «Арзамасу» с большим напряжением следили за его работой в Варшаве. Проезжающий через Варшаву в 1819 г. Сергей Иванович Тургенев прямо называет «Государственную уставную грамоту» «проектом Вяземского» и считает, что этот документ «лучший, какой возможен в настоящих обстоятельствах» (Лотман Ю.М. Вяземский и движение декабристов // Ученые записки Тартуского университета. 1960. Вып. 98. С. 57. Прим. 112). Декабрист М.Ф. Орлов высоко ценил вклад Вяземского в создание официального проекта конституции и выражал надежду на представительное правление в России (Литературное наследство. 1956. Т. 60. Ч. 1. С. 21).