Потаенные места

Девушка начала повествование, не дожидаясь ответа Ирен и, по всей видимости, наслаждаясь жестокими подробностями кровавой битвы. Ирен перестала слушать. Она предпочитала думать о Фине, пытаясь как можно точней вспомнить сказанные им перед расставанием слова и то, как он их произнес. Ирен старалась представить себе его лицо, не загораживаемое лицом Сирены с ее белозубой улыбкой и слегка раскосыми глазами, в которых мерцало скрытое пламя тайного недоброжелательства.

– А потом вода в реке покраснела от крови, льющейся из ужасных ран живых и мертвых воинов, – закончила Пудинг, и Ирен не смогла найти подходящего ответа. – Конечно, – продолжала девушка, – некоторые утверждают, что слово слайт означает заливной луг на каком-то древнем наречии и название «Слотерфорд» происходит от него. Но мне больше нравится история про кровавую реку, а вам? И знаете, миссис Хадли, я восхищаюсь вашими волосами. В прошлом году я попробовала подстричь свои, как у вас, но они выглядели ужасно. Все мне так говорили. А ваши просто идеальные.

– Спасибо, – отозвалась Ирен.

– Знаете, мне пришла в голову мысль заглянуть к миссис Гловер и купить что-нибудь для Таннеров, – проговорила Пудинг, остановившись рядом с крутыми ступеньками, ведущими на высокий берег реки к покосившемуся каменному домику.

– Купить что-нибудь? – смущенно повторила Ирен.

Она посмотрела на коттедж и увидела, что нижнее окно в нем широко распахнуто, а над ним висит сделанная вручную вывеска с надписью «Бакалея». Так выглядел магазин в Слотерфорде. Пудинг поднялась по ступенькам и просунула голову в окно.

– Есть тут кто-нибудь! – громко позвала она, а потом снова повернулась к Ирен. – Да, насчет того, что купить. На самом деле это не имеет значения. У них не хватает самого необходимого. Может, подарить им мыла?

– Разве это не будет немного бестактным?

– Вы думаете? Ах да… я понимаю, что вы имеете в виду. Значит, мыло отпадает. Тогда чай… и леденцы для самых маленьких. Или печенье? Знаете, Триш Таннер делает лучшие ларди[41], каких вы еще не пробовали. Иногда она продает их на празднестве в Биддстоне, и, если повезет, мы можем получить по куску. Должна сказать, у миссис Гловер на прошлой неделе продавались прекрасные жестяные коробки от «Хантли и Палмерс»[42] с Джеки Куганом[43] на крышке. В прошлом месяце папа отвез нас всех в кино в Чиппенхем, и мы посмотрели «Малыша»[44]. Вы его видели? Думаю, да. Вы, наверное, в Лондоне только и делали, что ходили в кино. Правда, миссис Хадли? Вам сейчас, должно быть, ужасно его не хватает.

– Это так, – с чувством произнесла Ирен.

За все время разговора эти слова стали первыми, сказанными от души.

– Но вы отказались от всех удовольствий лондонской жизни ради мистера Хадли, – продолжала Пудинг с тоской. – Все это ужасно романтично. Вы, верно, почву под ногами из-за него потеряли.

– Да, пожалуй, что так, – ответила Ирен и почувствовала разочарование Пудинг, когда не стала развивать эту тему.

На самом деле благодаря ухаживаниям Алистера она как раз обрела почву под ногами. Все началось в тот первый и единственный раз, когда родители заставили ее выйти с ними в свет после того, что произошло, – после того, как все узнали. Отец с матерью решили делать хорошую мину при плохой игре и изображать беспечность, пока та к ним сама не вернется. Ирен помнила насмешливые взгляды, перешептывания и возникший вокруг их стола невидимый круг, который никто не хотел пересекать. Она не могла забыть покрытые красными пятнами напряженные щеки матери и вызванный алкоголем румянец на щеках отца, нехватку воздуха, почти остановившееся время, а затем появление Алистера, пересекшего зловещую черту и пригласившего Ирен на танец. Ужас, охвативший ее, отдавался в голове ударами настолько громкими, что она встала и очутилась в его объятиях еще до того, как до конца осознала, в чем дело, или успела ему ответить. Руки, сомкнувшиеся вокруг нее, обещали защиту, но она все равно чувствовала себя голой. Собственные движения казались деревянными, шаги неуклюжими.

– Просто продолжайте танцевать, милая девушка, – проговорил Алистер, когда до них докатилась волна смешков. – Забудьте о них. Люди обожают наслаждаться бедами других, но это не делает их правыми.

– Пожалуйста… – жалобно прошептала она ему. – Пожалуйста, позвольте мне просто уйти.

– Возможно, вам не стоило появляться в обществе так скоро, но сначала нужно закончить танец, – ответил Алистер. – Не позволяйте устраивать вам экзекуцию.

Если бы не его руки, которые удерживали ее, она бы сбежала, дав для пересудов еще один повод.