Потаенные страхи (СИ)

О том, что дойти сюда в день его приезда так и не получилось, она умолчала, не желая вспоминать ужасные события того вечера. Горин заметил, как девушка, задумавшись о чем-то ушла в себя. Из транса ее вывело легкое, едва ощутимое прикосновение к губам. Маленькая синяя бабочка, хлопая крылышками, касалась чувствительной кожи. От неожиданности Майя дернулась и спугнула ее.

— Ой!.. — хихикнула актриса и прикоснулась пальцами к губам.

— Поцелуй бабочки, — бросил Андрей и придвинулся ближе.

— Щекотно. Необычные ощущения…

— Так нечестно…

— Что нечестно? — не поняла девушка.

— Они мои… — актер накрыл ее губы своими, именно то место, которого коснулись невесомые крылышки.

— Нет, это невозможно! — дрожащим голосом прошептал он. — Как мне удержаться? Я бессилен.

— Постой! — задыхалась Майя. — А что, если я… снова…

— Значит я буду целовать тебя до потери сознания! В буквальном смысле!

Он с легкостью поднял ее на руки и усадил себе на колени. У молодого человека уже стало входить в привычку при каждом удобном случае держать девушку в объятиях или же носить на руках. И нравилось ему это все больше и больше. Андрей боялся, что, отпустив ее от себя хоть на миг, потеряет навсегда.

Инстинктивно использовал малейшую возможность прикоснуться и убедиться, что все же не спал.

То ли от сильного волнения, то ли от слишком сильных и сумбурных эмоций, шквалом обрушившихся на нее, Майя отключилась. Одурманенный актер не сразу понял, что произошло. Осознав, что девушка, не двигаясь, лежит у него на плече, он легонько потряс ее за плечо.

— Май? Майя!.. Майя, ты слышишь меня? — привести в чувство актрису не удалось.

— Проклятье! — выругался Горин.

Смирившись с судьбой, он осторожно закутал девушку в свой пиджак. Так же осторожно отнес ее в номер. Уложил в кровать. Развязал и снял сандалии. Не удержавшись, поцеловал изящную ножку. С трудом взяв себя в руки, заботливо укрыл актрису и вышел из комнаты.

Прошло несколько мгновений и дверь в спальню снова отворилась… Мучительно долго Андрей стоял на пороге и не решался ни войти, ни выйти. В итоге тихонько прикрыл за собой дверь и отправился к себе.

***

Через день разразилась очередная буря. Такая погода была привычна для местных, проживших на острове не один год. Майю же бушующая стихия повергала в благоговейный трепет.

Всю оставшуюся неделю влюбленные провели не менее интересно. Играли в приставку, читали друг другу книги, практиковались в актерской игре, еще Андрей научил Майю играть в бильярд. А однажды эти двое устроили в библиотеке чтения для всех работников центра. Дни тянулись медленно, но момент прощания неминуемо приближался. Рука актрисы приняла почти первозданный вид, за что она неустанно благодарила Одри Мейсон.

Молодая женщина сильно смущалась и постоянно отнекивалась, мол, это ее работа и все такое. Еще бы! В основном все ее пациенты после операции уходили с таким видом, будто делали ей одолжение, обращаясь, тем не менее, за помощью. Что ни говори, а Мейсон хорошо компенсировала их поведение толстенными пачками шелестящих новеньких купюр. Но так искренне ее еще никто никогда не благодарил.

Алан, казалось бы, полностью оправился, но… Тоска и душевная боль, убивающая изнутри надолго останутся его спутниками. За время пребывания девушки на острове между ними сложились особые, теплые отношения. Их дружба стала особенной для обоих.

В день отъезда молодых актеров все без исключения высыпали проводить их. Персоналу так полюбилась рыжеволосая гостья, что некоторые женщины и даже молоденькие мальчишки невольно пустили слезу. Прощаясь с девушкой, многие взяли с нее обещание навестить их еще раз. Андрей ни капли не удивился такому трогательному и теплому отношению к его любимой. Он давно понял, что каждый, познакомившись с этой удивительной, солнечной, доброй девушкой, вскоре начинал любить ее. Просто любить.

У самого трапа самолета Алан протянул Майе маленькую коробочку, обтянутую синим бархатом.

— Я хотел что-то оставить тебе на память и подумал, что это подойдет как нельзя кстати.

— Алан, что ты? Зачем? — актриса залилась краской, но приняла подарок.

— Открой, — та послушалась и ее удивленному взору предстала очень красивая брошь. В кованой узорной оправе красовался крупный темный, почти черный камень, названия которого она не знала.

— Какая красивая… Нет, я не могу принять ее.

— Тогда я даю тебе эту брошь на время, и ты должна будешь пообещать, что вернешь ее мне. И так будет каждый раз. Я буду отдавать тебе ее на прощание, а ты будешь возвращать брошь мне при нашей новой встрече здесь.

— Между прочим, я здесь стою… — буркнул Горин.

— Что это за камень? Не могу определить…

— Это метеорит… — Хаггард многозначительно посмотрел на Майю.

— Тот самый… — догадалась она, взглянув на мужчину, а тот в ответ подмигнул и широко улыбнулся. — Я буду беречь ее. Спасибо тебе, Алан! Спасибо большое!

Девушка привстала на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку.