Потаенные узы любви

Он слегка наклонил голову.

– Маме не по силам присматривать за подвижным маленьким ребенком. А я должен заниматься делами. У Барбары прекрасная квалификация, и ее рекомендовало агентство, заслуживающее всяческого доверия. Она в высшей степени компетентна.

– Профессионал не может позволить себе слишком глубокую эмоциональную связь со своими подопечными.

– Для ребенка хорошая няня важнее, чем безответственная мать.

– Безответственная? – Ее голос задрожал от гнева.

– Ты же знаешь, что была не в состоянии заботиться о ребенке, Лия.

– Временно не в состоянии! И ты воспользовался этим, чтобы забрать у меня Доминика!

– Мы взяли на себя ответственность за благополучие члена нашей семьи, которому угрожала опасность. Нашей главной целью было обеспечить ему нормальную, спокойную жизнь. В конце концов, он ведь Брунеллески.

– Он – Кэмерон!

– Тот факт, что его отец не женился на тебе, не имеет значения, – заявил Зандро. – Имя Рико значится в свидетельстве о рождении, и мои родители признали его сына своим внуком.

– Это не делает его твоим или их, – возразила Лия. Если семейство Брунеллески займется воспитанием ребенка, превратит ли оно веселого маленького мальчика в бесчувственное расчетливое животное, такое, как его дядя или дед? – Любой суд подтвердит это!

– Суд примет во внимание жизненно важные интересы ребенка. Мать с наркотической зависимостью, которая бросила своего сына, не заслуживает доверия.

Конечно, Лия ожидала этого, но тем не менее ее затрясло, и она сжала пальцы в кулаки, чтобы скрыть нервную дрожь.

– Я не бросила его, и у меня нет наркотической зависимости.

– Ты не страдаешь наркоманией? – Зандро бросил на нее острый взгляд. – Действительно, вид у тебя сейчас получше. Но как долго ты сможешь продержаться без наркотиков?

Она стиснула зубы.

– Я никогда не была наркоманкой. У меня было… спутанное сознание.

– Это мягко сказано, – сухо процедил Зандро. – Ты не знала, какой был день, а уж что касается ухода за новорожденным младенцем… Если бы я не вмешался, Ники оказался бы в детском приюте.

– У меня был шок! Я горевала о твоем брате, моем… моем…

– О твоем любовнике, – подсказал Зандро.

– Об отце моего ребенка! Ребенка, которого ты забрал!

После того как это произошло, все потеряло для нее значение. Она принимала таблетки, чтобы облегчить боль, забыться и уснуть. Это продолжалось до тех пор, пока время и эмоции не слились в одно смутное пятно и она не стала жить в другом измерении, в благословенном затуманенном мире, в котором не было ни чувств, ни воспоминаний, и оставалась лишь одна потребность в таблетках…

– Я пытался помочь тебе, – проговорил Зандро.

В ней снова вспыхнул гнев, но она поняла, что ей нужно сохранять спокойствие и четкость мыслей.

– Я не помню, чтобы ты хотя бы один раз предложил мне помощь.

– Не думаю, что ты вообще что-нибудь помнишь, поскольку была в полной отключке.

У нее возникло неприятное чувство. Неужели произошло нечто такое, о чем она не знает?

Их разговор прервали звуки у парадной двери. Вскоре в холле послышались голоса.

Лия инстинктивно повернула голову и увидела, как прошла няня с ребенком на руках.

В дверях появился старик. Заметив Лию, он замер на месте, тяжело опираясь на трость. Бросив на нее ледяной взгляд, он повернулся к Зандро.

– Что делает здесь эта женщина? – осведомился он с сильным итальянским акцентом.

Его слова произвели на нее эффект пощечины. Лия, расправив плечи, в упор посмотрела на него.

– У меня есть имя, мистер Брунеллески, – с вызовом сказала она. – И право на моего сына.

– У тебя нет никаких прав! – Он стукнул тростью о пол и, войдя в комнату, угрожающе взмахнул ею в направлении Лии. Ему пришлось снова опереться на палку, и он сжал рукоятку с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев. – Как ты посмела снова явиться сюда?

– Папа, – спокойным, властным тоном обратился к нему Зандро, – не расстраивайся. Я сам разберусь с этим.

Старик перевел на сына сердитый взгляд. Если он и стал с возрастом мягче, сейчас этого явно не было заметно. Наконец Доменико кивнул. Презрительно посмотрев на Лию, он пробормотал по-итальянски что-то вроде «сука». Повернувшись, Брунеллески-старший вышел, и стук его трости постепенно затих вдали.

– Сядь, пожалуйста, Лия.

После недолгого колебания она снова опустилась на диван.

– Как он назвал меня?

Зандро отмахнулся от ее вопроса.

– Это неважно. Как твое запястье?

Онемело.

– Все в порядке, – сказала Лия. Но она подержит компресс еще немного. Ему будет труднее выгнать ее в таком виде. – Твой отец ненавидит меня.

– Он любит Ники.

Как будто одно вытекает из другого!

– Ты считаешь, что это любовь? – спросила она. – Или чувство собственности? – Доминик, по желанию Рико названный так в честь деда, – единственный внук старшего Брунеллески. – Ты еще не женат, не так ли? Если у тебя появятся дети, что случится с Домиником?

Зандро нахмурился.

– Он по-прежнему будет сыном Рико Брунеллески. Ничто не может изменить этого.

– Он ведь и мой сын. Этого тоже ничто не может изменить.