Потаённые желания Тёмного Властелина (СИ)

Чернота была осязаемой. Казалось, что я вижу её, не было ощущения слепоты… Но как можно что–то видеть там, где нет вообще ничего?!

— Мао? — испуганно прошептала я, оглядываясь.

Но в ответ мне была тишина. Она, как и тьма, казалась в этом месте живой, видимой. И это было ещё большим бредом.

— Мао?!

Может, я упала в обморок от переизбытка чувств и радости, что мы опять поцеловались? Вот смеху–то будет. Будто я ненормальная нимфоманка какая–то, которая дорвалась до своего кумира, за которым лет двадцать бегала, а дотронувшись — хлопнулась ему под ноги.

Да что со мной вообще творится, когда он рядом? Почему я веду себя как помешанная?

— Мао? — голос потонул в тишине.

Мои ноги подогнулись, и я упала на «пол». Алое шелковистое платье, словно лужа крови, растеклось вокруг меня, а я, глядя на это единственное яркое пятно в царстве мрака, всхлипнула.

Каждая минута рядом с мужчиной — это испытание. Которое я всегда проигрываю. Инстинкты берут верх, похоть и желание сметают мой разум, и я превращаюсь в глупую девочку или безумную кошку. Как же мне с этим справиться? Как избавиться от этого наваждения?

— Мао…

— Почему ты беспокоишься о жизни того, к кому ты уже не имеешь никакого отношения, кто тебе никто? — раздался позади меня тихий, невероятно спокойный голос Маору, и он настолько разительно отличался от того, что я слышала, перед тем как угодить сюда… непонятно куда, что это напугало ещё сильнее, чем если бы он закричал на меня.

— Он ничего плохого не сделал, — я не подняла головы, продолжив смотреть на свои руки, сжимающие шелковую ткань. — Я не хочу, чтобы ты его убивал. Он не заслуживает смерти.

— Значит, ты догадалась, что я хочу его убить?

Моё тело начало медленно подниматься и пролетело пару метров, а затем заклинание нежно опустило меня в огромное, обитое черным бархатом и украшенное золотом кресло, более напоминающее трон. А слева от меня в похожем кресле сидел Маору. Откинувшись на спинку, он закинул ногу на ногу, руки положил на мягкие подлокотники, и даже сложенные за спиной крылья ему сейчас почему–то не мешали. Одетый во все черное, даже волосы виделись не шоколадными в этом странном месте, а чёрными, он казался истинным порождением этого самого мрака.

— Догадалась, — не стала я отрицать очевидного. Повернувшись в его сторону, я приложила руки к груди в умоляющем жесте: — Я ведь не такая глупая, как ты, наверное, думаешь. Прошу, не убивай его. Я не знаю и не понимаю причины, почему ты желаешь Никите смерти. Ты только говоришь, что не бывает бывших мужей… Но это у вас, Мао, в вашем мире. Однако я выходила замуж на Земле, и тут же и разводилась. Я больше не прошу ответов на вопросы, я ничего вообще не прошу и не попрошу. Хоть меня и раздирает любопытство, не спрошу и того, кто я для тебя, раз ты не хочешь отвечать… Только, умоляю, не убивай Никиту, он не заслуживает смерти. Я…

— А если я не могу оставить его в живых? — его рука опустилась на мою ладонь, полностью накрыв её, и сейчас, в этом странном месте на меня не нахлынула сразу безудержная страсть из–за такого волнующего прикосновения. Нет, только тепло и приятные ощущения его кожи, тяжести его руки. И даже какого–то спокойствия. — Не должен, — повторил он и, откинув голову на спинку, прикрыл глаза.

— Но почему? В чем причина?

— У меня есть свои принципы, правила. А свои правила, в отличие от правил остального мира, я не намерен нарушать. Назвать же тебе истиные причины в данный момент — значит подвергнуть опасности. Пришлось бы начать ритуал прямо сейчас. Ты пока ещё не готова…

Когда демонион как–то внезапно и надолго замолчал, я не сразу рискнула обратиться к нему, боясь разрушить временное спокойствие. Ведь мы впервые за долгое время так мирно беседовали.

— Какой ритуал? Почему не готова? — я старалась говорить максимально ласково, тихо, чтобы не вызвать очередную вспышку его недовольства, которые в последнее время случались у него постоянно и, как по мне, возникали на пустом месте.

— Тьма в тебе приживается хорошо, но она ещё не часть тебя, — пояснил он нехотя. Но его ответ, как зачастую и бывало, не дал никаких объяснений.

— Что это значит?

— Это значит, что проводить ритуал опасно. Ещё и… — он снова резко замолчал, не договорив фразу, словно чуть не сболтнул лишнего. Однако в этот раз пауза не была долгой, и он произнес: — Я должен был бы убить твоего мужа.

Большим пальцем он нежно погладил тыльную сторону моей ладони.

— Ну, хоть намекни, — как завороженная, я следила за этой нехитрой лаской, а когда он переплел наши пальцы вместе, внутри стало безумно жарко. Но не от желания, а от счастья… Бесконечного счастья и радости. Приятное тепло окутало меня до самых кончиков пальцев, ушек и хвоста. И я не смогла сдержать блаженной улыбки. А восторг, который пришел на смену обычной радости, добавил красок и этому черному миру, что нас окружал.