Потаенный свет

– Видишь эти огоньки внизу, Джимми Фазио? Больше не увидишь. Сейчас ты умрешь.

– Не надо, пожалуйста...

– Пожалуйста? Анджелла Бентон тоже говорила "пожалуйста"?

– Нет-нет. То есть я хочу сказать, что не знаю. Меня там не было.

– Почему я должен тебе верить?

Он молчал.

– Иначе тебе смерть.

– Хорошо, скажу. Это не я. Это Лайнус и Вон. Они даже нам не сообщили.

– Что еще? Пока говоришь – живешь.

– Поэтому мы и застрелили Вона. Лайнус сказал, что тот хочет присвоить денежки, а убийство девчонки свалить на нас.

– А ранение Лайнуса? Часть плана?

– Не совсем. Но потом мы сообразили, что так будет естественнее.

– Это сработало... Кто расправился с Мартой Гесслер и Джеком Дорси?

– С кем, с кем?

Я ткнул пистолет снизу в его подбородок.

– Не валяй дурака! Выкладывай!

– Я... я не...

– Фазио, жалкий ты трус! – раздался голос сверху.

Я поднял голову. Через ограду веранды перевесился человек, в каждой руке – по пистолету. Я едва успел метнуться в сторону, как прогремели выстрелы. Стрелял Олифант, стрелял с диким воплем. Пули отскакивали от балок. Я тоже выстрелил три раза. Вопль оборвался. Я понял, что попал. Олифант выронил пистолет и, потеряв равновесие, рухнул с двухметровой высоты.

Я огляделся. Фазио лежал возле Бэнкса. Одна пуля угодила ему в грудь, но он пока дышал. В темноте я не видел его глаз, но знал, что они молят о пощаде и помощи.

– Ты можешь говорить?

– Угу... Ой, больно.

– Понятно, что больно. Что случилось с агентом ФБР? Где она?

– Ох... ох...

– И кто убил полицейского? Тоже Лайнус?

– Он...

– Что он? Убил?

Фазио молчал. Я похлопал его по щекам, потрепал за воротник.

– Да или нет, Фазио? Полицейского убил Лайнус?

Фазио не ответил. Он умер.

– Он ответил бы "да"!

Я обернулся. Это был Саймонсон. Он нашел люк и подлез под дом, чтобы поймать меня. В руках он держал короткоствольное ружье. Я медленно поднялся с колен, оставив пистолет на земле у трупа Фазио, и поднял руки.

– От полицейских всегда одни неприятности, – произнес он. – Надо положить этому конец, и быстро.

Я шагнул назад, потом еще и еще, но с каждым моим шагом назад Лайнус делал шаг вперед. Дуло ружья находилось в метре от моей груди. Бежать не удастся, меня в любом случае настигнет пуля. Значит, надо выиграть время. Не может быть, чтобы в соседних домах не слышали выстрелов и не вызвали полицию.

– С каким наслаждением я всажу тебе пулю в живот, – ухмыльнулся Саймонсон. – Расплачусь за Коузи.

– Кто такой Коузи? – спросил я, хотя догадывался.

– Тот, которого ты тогда подстрелил.

– И что с ним было?

– Что было? Помер прямо в фургоне.

– И вы успели его похоронить? Где?

– Не, я не хоронил, потому как другие дела появились. Наш Коузи лодки любил, вот его и погребли в море.

Так, шаг за шагом, слово за слово, мы вышли из-под веранды. Теперь, если появится полиция, Саймонсона могут взять на мушку.

– А женщина из ФБР? Что случилось с Мартой Гесслер?

– Когда Дорси сказал мне о ней, я понял: ее надо убрать. Он был...

Нога у Саймонсона вдруг подвернулась, и он упал навзничь. Я накинулся на него, как дикий зверь. Мы катались по земле, каждый пытался завладеть ружьем. Он был моложе и сильнее меня, и через несколько секунд уже лежал на мне. Но ему не хватало опыта борьбы.

Мне удалось просунуть большой палец правой руки в защитный обод курка. Я закрыл глаза. Перед моим внутренним взором возникли протянутые руки Анджеллы Бентон. Собрав последние силы, я сдвинул ружье и нажал курок. Над моей головой прогремел гром. Мое лицо словно опалило огнем. Я приоткрыл глаза и увидел кровавое месиво, в которое превратилось лицо Саймонсона. Он скатился с меня, задергал ногами, словно поехал на велосипеде, и затих.

Я медленно сел, пытаясь сообразить, как все произошло. Ощупал голову, вроде цела, но лицо горело, и звенело в ушах.

Рядом со мной в траве что-то поблескивало. Бутылка с водой, полная, неоткупоренная, которую несколько дней назад я нечаянно сшиб с веранды. Нога у Саймонсона подвернулась об эту бутылку. Она спасла мне жизнь. Я отвинтил пробку и полил лицо, смыл кровь.

– Не двигаться!

Я посмотрел наверх: через перила веранды перегнулся человек и целился в меня. Он был в форме, на груди поблескивал значок. Слава Богу, полиция!

– Не беспокойтесь, – промолвил я, раскидывая руки. – И не подумаю двигаться.

Я снова лег и начал жадно вдыхать воздух. В ушах еще звенело, но я уже слышал биение собственного сердца, возвращающегося в нормальный жизненный ритм. Я смотрел в темнеющее небо, туда, где не сумевшие спастись на земле ждали нас, оставшихся. Нет, пока туда не время, подумал я. Не время.

40

Пока один полицейский держал меня на прицеле, его напарник спустился через люк и по откосу ко мне. В левой руке он держал фонарик, в правой пистолет. У него были глаза растерянного человека, не знающего, в какую историю вляпался.

– Переворачивайся на живот и руки за спину! Живо! – велел он напряженным и тонким от волнения голосом.

Я сделал, как было велено, и полицейский, положив фонарик на землю, нацепил мне на запястья наручники, к счастью, не такие тугие, как в ФБР. Я попытался заговорить с ним:

– Я, чтобы вы знали...