Потайные двери Москвы. Старинные особняки и их истории. Почему князь украл бриллианты жены, для чего крепостным актерам секретная лестница, какой дворец ненавидела Екатерина Вторая

Усадьбу Ивана Барышникова строили в конце XVIII века около десяти лет, а все потому, что требовательный заказчик не раз менял проект. Отставной майор и богатый помещик, он купил дом на Мясницкой улице. Четыре года его переделывали крепостные архитекторы, но, видимо, так и не угодили хозяину. И тогда Иван Барышников обратился к лучшему мастеру в Москве, к Матвею Казакову. И задумку гениального архитектора тоже одобрил не сразу. Дом вышел не казаковским и с причудами: главный парадный зал не в центре, а в углу левого крыла, а вместо него спальня прямо за портиком с колоннами. Вот это оригинал! Кем же был Иван Барышников, доставивший столько хлопот Матвею Казакову?

«Эту фамилию слышали все в тогдашней Москве. То был влиятельный, почти всемогущий богач. Приглашение звучало как приказ» – так описывает Барышникова москвовед Михаил Ильин. Матвей Казаков строил для помещика и раньше – церкви в двух его имениях в Смоленской губернии. Алексино и Погорелое достались Барышникову от отца, «прожженного жулика», как его называл писатель Вячеслав Шишков в исторической эпопее «Емельян Пугачев»[1]. О Барышникове-старшем, Иване Сидоровиче, говорили нехорошее. Будто бы он, бедный мещанин из Вязьмы, торговал дегтем по деревням, а потом присвоил золото фельдмаршала Степана Апраксина и сказочно разбогател.

По легенде, Барышников-старший в Семилетнюю войну служил при армии маркитантом, то есть мелким торговцем. Фельдмаршал поручил ему привезти жене бочонки то ли с селедками, то ли с вином, то ли с виноградом – варианты разные. На дне бочонков Апраксин спрятал золото. В пути Барышников узнал, что фельдмаршала арестовали, поэтому бочонки он доставил, а золото забрал себе. По другой версии, он сделал состояние на темных делах со своим покровителем Иваном Орловым. Будто бы граф придумывал аферы, а Барышников их проворачивал, и успешно, ведь брат Орлова был фаворитом Екатерины Второй.

Вячеслав Шишков в «Емельяне Пугачеве» рассказывал, что «чудо-юдо, рыба-кит» Иван Сидорович Барышников, маленький, безызвестный человек, стал большим и знатным благодаря казенным строительным подрядам в Петербурге и винным откупам. Он приобрел два имения на родине на имя графа Орлова. Хоть Барышников и был миллионером, но не имел потомственного дворянства, а поэтому не мог покупать землю с крепостными крестьянами. А вот его сын, Иван Иванович, дослужился до звания майора артиллерии, получил дворянское звание и переписал имения на себя. Женился он поздно, в сорок лет, и, по воспоминаниям сына Андрея, считал себя уже немолодым и некрасивым, а поэтому не решался сделать предложение своей будущей жене.

Елизавета Яковлева, сестра известного заводчика, взяла дело в свои руки. Она подвела Барышникова к зеркалу и спросила, находит ли он себя привлекательным. Красавица Елизавета была на двадцать три года младше, и Барышников, конечно же, возразил. На что она ему ответила: «Вы на мои глаза очень хороши!» Так и сыграли свадьбу. После этого Барышников приобрел усадьбу в Москве, а в 1797 году заказал у Матвея Казакова ее перестройку. Перед архитектором стояла непростая задача. Представьте, небольшой участок, еще и с палатами XVII века, а владелец хочет классический дворец. Давайте посмотрим, как мастерски Матвей Казаков решил эту проблему.

Он спроектировал дом «покоем», то есть в форме буквы П, так, чтобы боковые корпуса выходили на линию улицы. Это типичная планировка для эпохи классицизма, правда, Матвей Казаков ее не любил. Но тут не оставили выбора – архитектору пришлось включать в объем дома старые усадебные постройки. Обратите внимание на окна правого крыла – они ниже, чем в левой части дома, а все потому, что там своды палат XVII века. Перед домом – парадный двор, уютный, но маленький, что портило впечатление от усадьбы. Поэтому Матвей Казаков использовал тот же прием, что и Василий Баженов в доме Пашкова, – выдвинул портик вперед и поставил колонны на высокий цоколь. Так дом выглядел величественнее и масштабнее.