Потанцуй Со Мной

— М? Хочешь ещё? — нежно спросил он.

Я медленно кивнула.

Тогда он взял моё лицо обеими руками и поцеловал мою нижнюю губу.

Сначала мягко коснулся губами, затем немного прикусил её и оттянул, и снова нежно поцеловал.

Господи боже!

Затем подарил своё внимание верхней губе, повторив свои действия. Я застонала в его губы и тогда он припал к моим, нежно проводя языком по моим зубам. Я инстинктивно открыла рот шире и почувствовала его язык внутри себя.

О-о-о… боже…

Голова закружилась, студия начала вращаться вокруг меня, я закрыла глаза и схватилась за его рубашку. Он сильнее прижал меня к себе и продолжил кружить своим языком в моем рту, лаская нёбо. Я аккуратно коснулась его языка своим и перед глазами начали плясать яркие вспышки. Он ласкал мой язык своим, его губы, такие мягкие, нежно целовали мои, руки крепко, но мягко держали за лицо.

— Dios mío, niña[1]… — прохрипел он на своём языке и немного отстранился, чтобы посмотреть на меня.

Я задыхалась, мои лёгкие, как и щеки, как и всё тело, горели. Я крепко держала его за ворот рубашки, словно он мой спасательный круг. Майкл выглядел словно час танцевал без остановки, у него появилась испарина на лбу, глаза блестели, губы были влажные.

И его запах… боже, у него безумно вкусный парфюм, который смешался с запахом его кожи. У меня свело низ живота.

Какой он притягательный и манящий…

— Иди ко мне, — прохрипел он и взял меня подмышки и перенёс на себя.

Упёрся спиной в зеркало, придерживая меня. Я сидела сверху на нём, все ещё держа за рубашку.

— Посмотри на себя в зеркало, — тихо сказал Майкл и я подняла глаза над его головой, уставившись в собственное отражение, — Посмотри какая ты красивая. Посмотри в эти невероятные глаза. Посмотри на эти пухлые губки. Посмотри какая у тебя нежная кожа. Ты словно нектар, от которого невозможно оторваться. В тебе спрятано истинное сокровище, малышка.

Я разглядывала себя под его тихий голос и видела девушку, с диким блеском в глазах. Я не узнала себя. Никогда не видела себя такой… разгоряченной. Мой вид буквально кричал о том, что я повзрослела и созрела. Я отпустила его рубашку и расслабилась, немного двинув бёдрами. И ощутила внушительную выпуклость под бёдрами. Майкл едва слышно простонал, упёрся головой в зеркало и закрыл глаза.

— Прости, я сделала тебе больно?! — быстро спросила я.

Опыта в подобных вещах у меня абсолютный ноль.

Он открыл глаза и с доброй и грустной улыбкой произнёс:

— Пожалуй, такую боль я готов терпеть всю жизнь, — и положил руки на мои бёдра.

Я сжала их, ощутив спазм в промежности и уселась поудобнее на его твёрдую выпуклость.

— Малышка, ты меня убиваешь… — хрипло прошептал он.

Я не понимала, что это за ощущения и начала легонько тереться об него.

Господи, как приятно…

— О боже… это… — сбиваясь, одними губами произнесла.

— Это танцы, малышка. Грязные танцы, — и с этим словами он оторвался от стены и снова прижался к моим губам.

Одна его рука была на моей шее, другая на бёдрах раскачивала меня. Я увереннее ответила на его поцелуй, лаская его язык. Майкл стонал мне в рот, и крепче прижимал к себе. Я терлась о его выпуклость и мне казалось, что мы сейчас воспламенимся. Было так жарко и душно. Майкл оторвался от моих губ и начал целовать подбородок и шею. Видимо мое тело знало, что нужно делать. Я выгибала шею ему навстречу, положив руки на его плечи.

— Малышка моя, ты сокровище, — шептал он, прерываясь от поцелуев, — ты невероятная, невозможная, сладкая, вкусная.

— Боже, Майкл… это ведь плохо то, что мы делаем? — вырвалось у меня.

Он застыл.

Вот блин!

Нет, правильнее сказать: «ВОТ ЧЁРТ»!

— Почему плохо? — серьёзно спросил он.

Господи, зачем я это ляпнула. Ведь мне никогда в жизни не было так приятно!

— Я… не знаю. У меня нет никакого опыта в этом, — честно призналась я, — понимаешь, я ни с кем не спала, ни с кем не целовалась, ни с кем не танцевала подобных танцев и вообще любых танцев, — и опять слёзы появились в глазах.

Что со мной такое?

Я уже второй день подряд плачу перед ним, хотя он не обижает меня. Скорее наоборот. С ним я чувствую себя красивой и намного более уверенной.

— Тебе сейчас не понравилось? — спросил, поглаживая мое лицо.

— Понравилось, — призналась я, наверняка краснея.

— Тебе было хорошо?

Я кивнула.

— Я тебе приятен?

Закрыв глаза, кивнула.

— Тогда почему ты решила, что это плохо? — с такой нежностью спросил он, что слеза сама выкатилась из-под опущенных век.

— Малышка, ты меня убиваешь… я тебя второй день до слез довожу, — горько произнёс он.

— Дело не в тебе, а во мне. Я ничего не знаю и не умею. И при этом решила привлечь внимание самого популярного парня в классе! Это всё бред какой-то! И попросила тебя поцеловать меня! Да я такого никогда не делала! — с отчаянием в голосе выпалила я.

Майкл внимательно изучал моё лицо, держа в своих крепких объятиях. Фильм, кажется, подходил к концу.