Потанцуй со мной (СИ)

— Ну раз мама сказала, — вздыхаю я и трогаюсь на зеленый. Маневрирую между машинами, испытывая жгучее беспокойство.

— Кость, знаешь, я тут вычитала в одной статье, — нарушает тишину салона Хулиганка, для которой три минуты молчания сродни смерти, — что мужчины, у которых рождаются одни девочки, инфантильны в постели, а в будущем страдают мужскими заболеваниями и теряют сексуальное влечение, — поучительным тоном сообщает Романова.

Меня передергивает, как если бы нырнул с головой в ледяную прорубь. Медленно поворачиваюсь к посмеивающейся Романовой и рассматриваю девчонку. Я считал, что у беременных бывает предродовая депрессия, но о предродовом идиотизме не слышал никогда. То есть вместо того, чтобы нервничать, она довольно улыбается и выдает свое очередное нелепое дерьмо.

Я уже начинаю переживать за нашу неродившуюся дочь. И да, я скоро стану отцом еще одной девчонки, и тогда девок в моей жизни станет на одну больше, а моих нервных клеток — меньше. Думаю, что моя Хулиганка выкрасит в сиреневый цвет волосы моей дочери сразу, как только позволит их длина.

— Я не понимаю, ты вообще, что ли, не нервничаешь? — ее пофигистский настрой меня удивляет и пугает одновременно. Всегда считал, что отлично владею эмоциями, но даже моя система сбоит, когда мы подъезжаем к роддому.

— Не-а! А чего бояться? Расслабься, Романов! Ты очень напряжен.

Ее спокойствию можно позавидовать. И в этом вся Сурикова. У нее всё просто.

Юлька берет меня за руку, и мы сцепляем наши пальцы. Она заглядывает мне в глаза, и в ее взгляде читается безусловная поддержка, словно рожать еду я, а не она.

Подношу тонкую кисть к губам и целую безымянный пальчик, на котором поблескивает аккуратное тонкое обручальное кольцо. Ныряю в воспоминания о солнечном сентябрьском дне, когда надел его Суриковой на палец, навсегда сделав Романовой…

Теплый речной ветерок с Волги играл с подолом белоснежного платья Хулиганки, мерно вышагивающей под руку с отцом ко мне на встречу. Тонкая, изящная девчонка с широкой искренней улыбкой плыла точно Бригантина под аплодисменты наших немногочисленных гостей.

Нашу свадьбу мы устроили в Астрахани на берегу широкой Волги. У нас не было грандиозного празднования, с нами были лишь те, кто искренне желал нам счастья: родители Юли, ее подруга Алла, брат, а с моей стороны — только Рита, которую я вызволил из пасмурного Питера, так и не выполнив обещания совместного отпуска. Но, клянусь, две недели, которые мы провели в Астраханской области, впечатлили девчонку так, что все её обиды превратились в труху, развеянную ветрами казахских степей. Мы с огромным удовольствием посетили заповедник, съездили на Каспий и лотосовые поля, которые отцвели, но все равно оставались прекрасными, купались в соленых озерах и загорали под лучами Астраханского солнца. Сладкие дыни, хрустящие огурцы, запеченная на костре свежевыловленная вобла, сочные помидоры с плантаций моего тестя такие, о которых когда-то рассказывала моя Хулиганка, и искусанное комарами тело — романтика, которую не сможет подарить ни один Кипр или Родос.

Паркуюсь у роддома, заглушив двигатель, но даю себе пару секунд, чтобы полюбоваться беременной Романовой Юлией. До сих пор не могу поверить, что сиреневолосая Хулиганка, когда-то обозвавшая меня старым жмотом, теперь носит мою фамилию и моего ребенка под сердцем. Жизнь — та еще извращенка, ловко манипулирующая судьбами. Но вся прелесть в том, что я уже не чувствую себя полноценным без хаоса и беспорядочности, которые моя Хулиганка принесла в мою жизнь. Она, как свеча, осветила и преобразила до неузнаваемости мое существование, она — мой яркий чувственный мир.

Конец