Потанцуй со мною, месяц

- Д-да, только я забыла, что именно. – она чуть двинулась, уже и сама волнуясь. – Ты что, опять хочешь?!

— Это ты сделала из меня озабоченного маньяка, теперь расплачивайся. – Я надавил ей на плечи, заставляя сползти вниз. Туда, где уже пульсировало так, что перед глазами темнело. – Дашка, срочно успокаивай его.

Она фыркнула:

- Как же, я! Ты и раньше был озабоченным. – и, закатив глаза, передразнила ехидным голоском: - Мой жеребе-ец…

- Хочешь покататься? – я вздернул ее вверх и усадил на себя. – Объездишь меня, красавица?

Розовые щеки сделались совсем пунцовыми. Она завозилась, смущенно опуская глаза, а меня прошила догадка:

- Дашка, ты что, никогда не была сверху?

Судя по ее неловкому движению, я был сто раз прав.

Блядь, этот ушлепок, ее муж, вообще спал с ней? Пять лет замужем и ни разу ничего не пробовала. Даже удивительно, что этот урод догадался хотя бы лишить ее девственности.

— Значит я буду твоим первым жеребцом. – засмеялся я, хоть и злясь, но почему-то ощутив удовольствие от мысли, что тут я буду у нее единственным.

Ну что же, готовься, наездница Даша, у меня на тебя большие планы. На тебя и твое изумительное, мягкое и такое аппетитное тело.

Я подхватил ее под бедра и предложил:

- Попробуй сесть на него. Если не уверена, то просто возьми рукой и направляй в себя.

- Я тяжелая, Марк. – она испуганно округлила глаза. – Я ведь раздавлю тебя.

Я бы, наверное, расхохотался, если бы не видел, что она всерьез переживает.

Поэтому быстро подхватил ее, перевернул, навалился сверху и крепко прижал, чтобы не вздумала вырваться.

- Зря боишься. Но я подожду, когда ты сама захочешь.

Глаза-блюдца сделались совершенно несчастными:

- Я такая неумеха. Тебе, наверное, скучно со мной. В постели...

- Угу. – пробормотал я, прикидывая, как лучше ее поцеловать. – Ужасно. И поэтому я всю ночь с тебя не слезал, - чтобы не умереть от скуки.

- Просто у тебя большие потребности. – кажется, или меня оправдывают?

- Ты даже не представляешь, какие большие. – я обхватил губами призывно маячивший перед глазами розовый сосок.

Она ахнула, закатила глаза и прерывисто задышала. Сквозь сладкий стон прошипела обвиняюще:

- Еще как представляю – целую неделю слушала, как ты….

Я ухмыльнулся и сжал упругую грудь, так удобно ложащуюся в ладонь:

— Уверен, это просто сказалось целебное воздействие морского воздуха. Так-то я очень скромен в мужских потребностях, и обычно провожу ночи на своей половине кровати.

Острые коготки впились в мой затылок, разгоняя по жилам жгучее, болезненное удовольствие – как она с ходу нашла мое самое чувствительное место?

Сдерживаясь из последних сил, прикусил зубами сосок, облизал, втянул в рот и поиграл с ним языком, уже зная, что ей это нравится.

Она выгнулась, подставляясь под мои губы, вцепилась в плечи и застонала. А я, который раз за ночь, провалился в бездну, не в силах оторваться от ее тела.

***

Как я раньше жила без этого? Без Марка и того, что он со мной делает?

Без терпкого запаха его разгоряченного, большого, мускулистого тела. Без жестких темных волос под моими пальцами, и без синих глаз, ласкающих мое тело, даже не прикасаясь к нему.

Без длинных, музыкальных пальцев, с чуткостью пианиста играющих на моих нервных окончаниях, просто трогая плечи и грудь, и правда оказавшуюся чувствительной.

Как я существовала без губ, обхватывающих горошинки мгновенно твердеющих у него во рту сосков? Без рассылающих истому по всему телу ласкающих движений языка...

Почему прозябала без цепочек поцелуев-укусов, пробегающих по животу и бедрам, и по попе, которая ему почему-то безумно нравится. Она ведь у меня совсем не секси, и далека от совершенства.

Но Марк даже рычал от удовольствия, когда уложил меня на живот и гладил, щипал и покусывал мои ягодицы, нависая надо мной, словно дикий зверь над своей добычей. Ласкал, и казалось, никак не мог насытиться.

И как же это было хорошо! Хорошо и правильно, именно так, как должно быть.

- Да-ашка! - его шепот вокруг и во мне.

И я жмурюсь, чтобы запечатлеть этот момент в памяти: бледный утренний свет, мои разметавшиеся по подушке волосы и голодный взгляд Марка.

Во рту становится горячо и влажно, и я распахиваю глаза, чтобы снова увидеть его. Потому что никак не могу насмотреться..

Его палец раздвигает мои губы. Скользит по зубам и проталкивается внутрь в тот момент, когда его член входит в меня длинным толчком, а я, больше не в силах себя сдержать, кричу от удовольствия.

Он начинает движение. Вдавливает меня в кровать, выбивая из легких весь воздух, и мой рот беззастенчиво кривится и пошло стонет.

Пальцы царапают его спину, сжимают шею и тянут к себе – ближе, еще ближе. Мне тесно в собственном теле, и я начинаю стонать и извиваться под ним, словно это позволит вернуть себе хоть каплю пространства.

Его влажный лоб у моей щеки, рваное дыхание на шее, и кровь тугими молоточками бьет в висках.

Я развожу колени, прогибаюсь и неловко толкаюсь к нему навстречу, вцепившись в короткие волосы на затылке – ближе, еще ближе.