Потаповы&Potapoffs (СИ)

– Давай, Андреич, говори или уходи. Если смолчишь, руку тебе в жизни не подам, – черные глаза Владимира не шутили.

– Ну что ж, могу и рассказать, коли слушать охота. Не помню, поздней осенью это было или в начале зимы. Снег уже точно был. Шел я домой со смены, дай, думаю, зайду пивка выпью. Зашел в пивнушку, смотрю – у стенки Семен Лукич сидит с каким-то мужиком, не из наших. Мужик что-то Лукичу втирает, а тот весь взъерошенный, к пиву даже не притронулся. Думаю, надо Лукича выручать. Подошел, культурно спросил, можно ли к ним за стол присесть. Мужик хотел меня отшить, а Лукич обрадовался, сказал: «Милости просим». Я сел, тут мужик сразу и отвалил. Я Лукича спрашиваю: «Чего пиво-то не пьешь? Хороший продукт пропадает». А Лукич: «Мне бы чего покрепче». Понял я тогда, что довели мужика. Мы по сто грамм взяли, выпили, а потом еще по сто. По дороге домой Лукич мне все и рассказал. Он с ребятами – Дениской, Надюхой и Сашкой-американцем – дружбу свел. Очень нравились ему ребята, много чего знают и охотно рассказывают, о заводе пекутся. Это Лукичу было как бальзам на душу. Он же при Советском Союзе вырос, воров, хапуг и прочую нынешнюю шушеру на дух не переносил. Так вот. Стал к нему этот самый мужик, что с ним за столиком сидел, в дружбаны набиваться. Разговор вроде заведет самый нейтральный: о политике или опять же о бабах, а потом обязательно на ребят переведет – что там и как. Лукич настоящим советским человеком был, сразу смекнул, что неспроста это. Базар фильтровал и инфу не выдавал. И вот в один прекрасный день мужик доверился Лукичу, что он казачок засланный, что его отец Сашкин, то есть ты, Пал Макарыч, в Потаповск послал. Мол, сильно не доволен папаша, что Сашка в России штаны протирает. Только никак не может придумать, как бы его отсюда спровадить под крылышко родительское. Вроде как в Америке для него уже место теплое заготовлено. Предлагал Лукичу деньги, чтобы он помог сделать так, чтобы Сашке здесь жизнь хуже горькой редьки показалась, и он бы домой лыжи намылил. Старик наотрез отказался, но где была гарантия, что Лукич Сашке про планы родителя не расскажет и его перед сыном не разоблачит. Была такая для Пал Макарыча опасность. Я сложил два и два и решил, что мог Пал Макарыч Лукича заказать, чтоб в глазах Сашки белым и пушистым оставаться. Ну и потом, кто из наших мог подкинуть Ромке колье за десять тыщ баксов. Никто из наших точно не мог.

– Андреич, – услышал Павел голос сына, – папа не мог этого сделать по очень простой причине. То, что ты рассказал, это подло. Папа не мог поступить подло. Он не подлец.

На сердце у Павла потеплело от слов сына. Времени на обдумывание своего ответа у Павла не было. Сказал первое, что пришло в голову:

– Прежде всего, я хочу напомнить Вам, Андреич, о презумпции невиновности. Моя вина не доказана. Все, что Вы сказали, только домыслы, улик нет. Я как каждый человек имею право на защиту. В данном случае выступлю адвокатом самого себя. Я родился в Соединенных Штатах и прожил там все свои пятьдесят два года. Я ношу фамилию Потапофф с двумя «ф» на конце, а не Потапов. Моя семья больше ста лет живет в Штатах. Я – американец. Я не русский, живущий в эмиграции, а американец, живущий в своей стране. Я с уважением отношусь к своей стране и, несмотря на ряд очевидных недостатков, считаю, что государственное устройство США самое лучшее в мире. Я носитель американской культуры. В соответствии с нашими, американскими, ценностями, я не имею права вмешиваться в жизнь моего взрослого сына. Алекс хочет жить и трудиться в России, это его выбор, и я его уважаю. Хотелось бы мне, чтобы сын жил в Штатах? Да, безусловно. Я далек от того, чтобы считать Россию империей зла или чем-то в этом роде, но Россия не Америка, у вас все по-другому… Мне страшно за сына, я не знаю, не понимаю вашу культуру, ваши обычаи. Я привык чтить закон, мне непонятно, откуда, например, вы можете знать стоимость колье, которое, как я понимаю, является вещественным доказательством. Для меня это абсурд, тайна следствия должна быть нерушима. Допускаю, что чего-то в вашей жизни я просто не знаю или не понимаю. Алекс же живет здесь с удовольствием. Вот приехал разбираться. О Семене Лукиче узнал только вчера, когда услышал о несчастье. Никаких представителей в Потаповск не присылал. Это все, что я могу сказать. Нет, пожалуй, добавлю еще. Если бы я заказал Семена Лукича, я бы посоветовал просто дать ему по голове где-нибудь в темном переулке, зачем было все так усложнять. Заметьте, что в цеху рядом с Семеном Лукичом стояли мой сын и его невеста. Шаг влево или вправо – убить могли Алекса или Надю. Сами подумайте, что, я полный идиот?

– Ты что, разрешишь Сашке женится на Надюшке? Она же из простых, не из вашей братии.

– Представьте себе, я уважаю выбор сына. Такое иногда случается. Вот приехал помочь ребятам со свадьбой.

– Значит, говоришь, к смерти Лукича не причастен, что же, я почти поверил, но, прости, осадок остался.