Потаповы&Potapoffs (СИ)

– Да. Хорошо, что со мной поехал Игорь Валерьевич. Мы с Максимом Уткину в детстве звали кикиморой, сейчас она стала настоящей бабой-ягой. Седые волосы торчат в разные стороны, худющая, злая. Поначалу все было ничего. Мы с Игорем Валерьевичем стояли в стороне. Разговор с кикиморой вел следователь. Кикимора перво-наперво обозвала следователя идиотом: как он только посмел предположить, что кто-то у НЕЕ мог что-то украсть. Она же у нас ого-го! Следователь даже глазом не моргнул. На кикиморе поверх платья был надет теплый халат. Она его распахнула, и мы увидели, что на шее у нее болтается ожерелье, а к платью прицеплена бриллиантовая брошь. Я, как увидела платье, мне стало плохо. Понимаете, мы с матерью были не очень близкими людьми, но мать есть мать. Так вот, на кикиморе было платье, в котором моя мама была в свой последний день перед смертью. Кикимора платье у папы, видимо, украла, а он и не заметил.

– Папа – это Петр Потапов?

– Да, Петр Константинович, удочерил меня, когда женился на маме. Он меня вырастил, и я зову его папой. Игоря Валерьевича, моего биологического отца, почему-то звать папой не получается, хотя сейчас я не знаю, что бы я без него делала.

– Вы опознали ожерелье? Это точно Ваше?

– Да, это просто, там на застежке сзади стоит маленькая двойка – знак того, что это копия, а не настоящее бриллиантовое ожерелье.

– Вероника, извините нас, боюсь, что вам досталось столько испытаний из-за нашего семейства.

– Что вы, Павел, о чем вы говорите, теперешние неприятности – это наша общая фамильная карма. Алекс, Павел, идемте, я Вас ужином покормлю.

– Спасибо, тетя Никуша, мы у себя поужинаем, у меня еда есть, мы с папой даже поговорить еще не успели. Столько событий сразу.

25. С Алексом

Павел не переставал удивляться образу жизни русских: надо же – сами готовят себе еду, причем его собственный сын, его плоть от плоти, преуспел в кулинарии. Алекс долго извинялся, что котлеты у него подгорели, но на их вкусовые качества, по мнению Павла, это не повлияло. Отец с сыном на раз съели по три штуки и почувствовали, что заморили червячка. Дальше в ход пошли пироги, которыми их угостила жена Владимира и, наконец, чай с вареньем, которое сварила прошлым летом Надя. Хорошо! По телу Павла расползлось приятное тепло. Смотреть флешку и рассказывать о ней десятиюродным сил не осталось. Павел решил отложить это на завтра, а сегодня просто пообщаться с сыном.

– Алекс, я смотрю, ты здесь совершенно освоился. Здесь, конечно, хорошо, тихо… скучно не бывает?

– Что ты. Утром у нас пробежка и зарядка, потом мы едем на работу, там очень интересно. Вечером можно сходить в кафе, поиграть в теннис, кино посмотреть. На выходные мы частенько ездим в Москву, ходим на концерты, в театры. Папа, если тебе скучно, давай пойдем поиграем в теннис, я знаю, что ты это любишь.

Павел расхохотался.

– Знаешь, за последние двадцать лет со мной не случилось и десятой доли того, что произошло за один сегодняшний день. Во всяком случае, не помню, чтобы мне когда-нибудь приходилось принимать участие в задержании преступников. Так что мне совсем не скучно.

– Да, ты как побежишь, как врежешься в Пузыря. Я очень испугался, что он успеет тебя ударить, прежде чем дядя Леша подоспеет, – Алекс помолчал. – Папа, пожалуйста, ответь честно. Андреич специально отослал меня из машины, чтобы сказать тебе что-то важное?

Павел попал в трудное положение. Врать сыну он не хотел никак, но и выдавать информацию про флешку было нельзя. Это могло быть опасно для Алекса.

– Алекс, ты взрослый и прекрасно понимаешь, что Семена Лукича убили. За что и почему, предстоит выяснить. Сейчас надо принять все доступные меры, чтобы число трупов не возросло. Как ты думаешь, как сейчас себя чувствует убийца?

– Радуется, что он сумел сделать свое черное дело, – пожал плечами Алекс.

– Нет, Алекс, он совсем не радуется. Он чувствует себя как на пороховой бочке. Вдруг кто-нибудь догадается, что убийца Семена Лукича именно он. Убийца очень внимательно следит за окружающими. Поверь мне, он убьет любого подозрительного ему человека. Я не хочу, чтобы этим человеком были ты, Надя или Денис. Пойми меня правильно. Я полностью доверяю тебе, но вовлекать тебя в расследование не могу. Мне этого не простит твоя мать. Да я и сам себя не прощу. Прими это и постарайся уберечь Надю. Лучше всего, если ты сумеешь занять ее мозги какой-то работой. Любое неверно сказанное слово может стоить ей жизни.

– Папа, я понял. Я не согласен с тобой, но сделаю так, как ты хочешь, при одном условии. Ты должен будешь пообещать мне, что обратишься ко мне за помощью, если я смогу быть тебе полезен.

– Это я могу тебе пообещать. Сейчас ты мне сильно поможешь, если покажешь, куда я могу спрятать свой ноутбук и документы. Охрана дома охраной, но держать в доступном месте документы мне бы не хотелось.

– Это просто, у меня есть сейф.

Павел обрадовался, он сильно нервничал, что может потерять флешку. Сейф – хоть какая-то защита.