Потаповы&Potapoffs (СИ)

– Вроде Надюшка его этому слову научила, может, и не придется хакера звать, Надюшка-то должна помнить, чему Лукича обучала.

– Спросить, конечно, можно, только очень уж не хочется ребят ввязывать во все эти дела.

– Да, стремно, может ребятам и прилететь. Знаешь чего, давай немножко побалакаем, может, у меня в голове что и прояснится, авось слово вспомню. Вот расскажи ты мне, Пал Макарыч, чему ты у нас больше всего удивился?

– Пожалуй, двум вещам: почему-то здешние Потаповы сразу стали за меня заступаться, когда ты на меня наехал. Они же меня совсем не знают.

– Это просто, Вы же родня, по-другому и быть не могло. Чему еще удивился?

– Ну и еще травмпункту вашему удивился, не ожидал такого.

– Думал, там могут только царапину йодом помазать и палец забинтовать, если бинт из дома принесешь? – Андреич усмехнулся.

– Ну, конечно, это преувеличение, но как-то так.

– Не знаю, всюду так или только у нас, но у нас все по высшему классу. Леха постарался. Он на больницу почти все свои деньги тратит. Видел ведь, что лечат нас, работников завода, практически бесплатно. Это все Леха.

– Вот это меня больше всего и поразило. У нас говорят, что если о чем-то американец задумался, то он задумался о деньгах.

– Не, мы русские мужики завсегда о бабах думаем. Но о бабах потом как-нибудь поговорим, сейчас – о Лехе. Они с Вовкой на ваши американские деньги себе хоромы отгрохали? – Отгрохали. Леха себе драндулет купил? – Купил. Правда редко на нем ездит, больше на велосипеде. Ну а дальше, куда деньги девать? Леха говорит, раньше у него было двое джинсов: одни носил, вторые – в стирке. Ну купил он себе третьи, а дальше что? Жопа-то у него одна, на нее десять штанов не натянешь. Вот он и придумал больницу и травмпункт обустроить. Это по-потаповски, ты наш музей видел? Твои предки отгрохали.

– Нет, пока не видел, только приехал.

– Что, и портрета Сашкиной матери, который Леха нарисовал, не видел?

Павел помотал головой.

– Сходи, не пожалеешь. Лизавета твоя – прям мадонна вылитая. Красота. Вот вторая твоя жена, которая на каблуках, мне не глянулась. Швабра шваброй, прости господи.

– Швабра мне тоже не нравится, больше к ней не вернусь.

– Это правильно. Поживешь у нас немножко, мозги в правильное положение и встанут. Вспомнил я твое слово, не зря балакали. «Производная» – это слово Лукич твердил. С чем ее едят, не знаю, но Лукич о ней, о производной, с придыханием говорил. Все, беги, только завтра обязательно приходи, расскажешь, что там Лукич нарыл, и потом о бабах мы с тобой практически не поговорили.

34. Джонни и Клара

Джонни выплыл из кабинета Павла с самой широкой улыбкой, которую сумел приклеить к своему лицу.

– Госпожа Потапофф, какой сюрприз! Почему Вы не предупредили о своем визите заранее? Мы бы вас встретили по-царски, а сейчас, извините, больше пяти минут я вам уделить не могу, много дел, клиенты идут один за другим.

Увидев сына, вышедшего из кабинета главы конторы в потрясающем новом костюме, Клара потеряла дар речи и послушно проследовала за Джонни в кабинет.

– Что ты делаешь в отцовском кабинете? Что будет, если Пол об этом узнает или, еще того хлеще, старый хрыч?

– Видишь ли, мамуля, за меня не беспокойся, в кресло отца меня посадил дед, а именно Макар Петрович, и нахожусь я здесь по праву. Вот непонятно, чего ты сюда приперлась? Если что нужно, могла бы позвонить.

– Джонни, где отец?

– Почем я знаю. Дорогая госпожа Потапофф, мой отчим, между прочим, ваш законный муж. Вы должны быть в курсе его местонахождения. Нас, сотрудников, он в свои планы не посвящает.

– Джонни, не дури! Где отец?

– Я не собираюсь дважды отвечать на один и тот же вопрос.

– Нахал! Впрочем, Пол мне не очень нужен, может, и хорошо, что его нет. Мне нужен ты. Жду тебя сегодня вечером у себя. Только попробуй не приехать.

– Интересно, что ты мне сделаешь? Лишишь наследства? Или права желать тебе перед сном доброй ночи?

– Какой же ты наглый, мать тебя просит навестить ее, а ты хамишь.

– Ладно, вечером загляну, только поздно, мне каждый день перед дедом отчитываться надо.

Джонни ехал к матери и злился. О чем ему с ней говорить? Опять врать, что он не знает, где отец. Одна сплошная потеря времени. Дед просил их с Норой почаще посещать общественные места, чтобы облегчить доступ к ним злодеев, желающих получить инфу о Гринвиллзах. Джонни уже весь извелся в ожидании. Как же ему хотелось обвести злодеев вокруг пальца. Он уже придумал тысячу способов, как это сделать. Он бы забил на просьбу матери, если бы не Нора. Каждый день долбит, что он должен узнать, кто его биологический отец. Джонни придумал, что надо под любым предлогом забрать у матери коробку с фотографиями. Вдруг там есть фотка его отца. Почему-то Джонни был уверен, что сразу его узнает.

Мать, как водится, даже не подумала угостить сына чем-нибудь вкусным, даже стакан колы не предложила. Нора избаловала Джонни домашним уютом, он отвык от материнского обхождения, разобиделся и дал себе слово через десять минут отчалить.

– Мать, давай быстро решим твои проблемы, и я поеду. У меня еще дел по горло.