Потапыч

Но именно ощущения и то, что я никакой магии в этой “ранней пташке” не почувствовал, её и спасло. Правда, целилась она мне кинуться на грудь, но что-то как-то обниматься с незнакомыми девицами в текущих раскладах меня не тянуло. Да и в других не тянуло, если начистоту: аскетом я никогда не был, но мы, мужчины, на девок очень хорошо ведёмся. Я это по работе не раз и не два использовал, даже несколько специалисток и, для особо эстествующих, специалистов “прикормил”. Небесполезны были, прямо скажем. Но зная и используя уязвимость в окружающих – редкостный идиотизм считать, что все – идиоты и меня на такой естественный крючок не попробуют поймать. Так что “не для незнакомых мои пестики топорщились”, да и с знакомыми старался быть поосторожнее.

Тут, на Зиманде, могут быть и другие расклады, но думать пинусом – точно не мой выбор. И так тело тератоморфа и память-личность прошлого теловладельца подкидывают всякие не самые приятные сюрпризы. А текущий расклад – прямо как из сводки происшествий про лопоухого приезжего, с бывшей кучей денег. Так что девицу на подбеге я крепко ухватил за плечо: руке оборотня она ничего неисправимого не сделает, будь у неё хоть меч-кладенец в декольте. А до уязвимых частей меня она просто не дотянется – у нас дли-и-инные руки.

Девица в хвате подёргалась, в бесперспективности убедилась. Вообще внешне – ничего такая, сисястая-большеглазая. Одета по-мещански, как называлось третье “надсословие”, судя по мной прочитанному. Хотя, конечно, в купленом уточнить не помешает, да и ещё закупиться. Лицо – взволнованное, с подтёками слёз, жалобное… Вот только взгляд, не постоянно на мне сфокусированный, но время от времени бросаемый. Расчётливый, спокойный, профессиональный такой, не свойственной “отыгрываемой роли”. Впрочем – посмотрим.

– Господин, господин, на вас одного надёжа, – запричитала девица, перестав дёргаться в хватке. – Горе у меня, беда-а-а… – зарыдала она.

– Это хорошо, – довольно покивал я, внутренне подготовившись и начиная видеть жизнь.

Вообще – ни черта хорошего. Девица с большой долей вероятности – наводчица бандитов или гопников. Но пустая улица не только плюс, но и минус. Например, часть чердаков-крыш я не только не контролирую, но и не вижу. И схлопотать несколько болтов – с полпинка. Надо понимать, откуда опасность, ну или бежать подальше, задействовав мистическую защиту. Но бегать не слишком хочется, да и разбойники вполне могут иметь какие-то “антимагические” боеприпасы – на такие фигулины были намёки в прочитанном. Без подробностей, но всё же.

Короче, напрягся-собрался, но драпать (или атаковать) пока не пойму, откуда опасность – не стал. Да и билась в голове мысль, что, может, всё это – “шуточка”. Не исключённый вариант среди всех возможных.

Девица на моё заявление настороженно зыркнула, но всхлипнула и завела плач Ярославны. Под её всхлипывающий речитатив я пристально всматривался, а точнее – вчуствовался в округу, время от времени ловя себя на внутреннем аккомпанементе рассказу наводчицы: “Сами мы не ме-е-е-естные, сгорели-и-и обобралали-и-и, люди добы-ы-ыя, поможите, чем можите-е-е!”

Впрочем, суть “печальной повести” заключалась в том, что к “обобрали” и прочее происходила только предварительная подготовка. Якобы, в домишко этой мамзели ввалились “злостные тати”, и вот прям щаз творят различных типов и видов насилие, над престарелыми родителями и малолетними сестрицами. И надежда, как понятно, только на меня.

– Это ты замечательно правильно выбрала помощника! – радостно заявил я, поскольку рассказ грозил пойти на второй круг, а злодеев вокруг не наблюдалось.

Даже закралась мысль – а врёт ли? Ну такая, маловероятная, но всё же. Впрочем, даже если передо мной невинная жертва – бежать-спасать мне просто лениво и… не нужно.

– Сейчас мы с тобой направимся в караулку городской стражи, – продолжая широко лыбиться, радостно заявил я. – Они и родных твоих спасут, а разбойников покарают!

– Господи-и-ин, стражники – ленивы да и не придут…

– Придут, я прослежу, – веско сообщил я.

– Нерасторопны…

– Потороплю, – отрезал я. – Пойдём, голубушка, к страже – сама же тут рыдала: “времени нет”, – потянул я девицу по направлению к центральной площади.

– Так они же вас не послушаюу-у-ут… – рыдала она.

– В слове моём сомневаешься?!

– Нет, господи-и-ин…

Правда её, всё так же держа за плечо, приходилось фактически тащить. И через четверть минуты она взвизгнула, согнувшись в животе, фактически повиснув на удерживающей её руке.

– Ну что?! – недовольно нахмурился я.

– Тать по чреву ударил, когда убегала. Боли-и-ит…

– Ничего, вон, помогальщики бегут, – широко улыбнулся я.

На этот раз искренне – ко мне бежала парочка, со спины, ловко и бесшумно, но всего двое и не стрелки. Хотя что кто-то в засаде – никто не гарантировал, так что буду прикрываться бандюгами, а дальше укроюсь.