Потапыч

— Итак, моим величием и силой… — многозначительно закатил я глаза, не став поминать Апопа всуе (нахрен мне его внимание), но обозначив его ритуальным сведением кулаков с соприкасающимися пальцами, — вы повержены, и я победитель. Требовать виры за слова и дела я не желаю — и так чую себя так, как щенков неразумных избивший, — сделал я елейное выражение морды, а часть поверженных надулась и насупилась. — Но во-первых, хочу сказать. И поклясться честью владетеля и благорасположением богов: не чинил я насилия над девами, не имею в том потребности и желания. Прекрасная Фиалка Капрос находится со мной… в беседе, по поводу возможного вхождения в мой род. Сие не определено, возможно — и не сложится, но желаем того оба, — художественно врал я. — И расстройство прекрасной девы не от насилия бесчестного, — «а от его отсутствия», мысленно съехидствовал я, но продолжил, — а оттого, что не желаем мы осквернять возможное будущее плотским ярением, ожидая духовного единения тел и душ, — на последнем я сделал морду столь елейную, что меня, даже не видящего самого себя, начало подташнивать. — Далее: дева, к лекарю мной доставленная — с кобылы упала в лесу, о дерево ударилась. Что беспорядок гардероба и объясняет, стоит лишь подумать немного. И насилия над ней никто не творил, кроме понёсшей кобылы и дерева!

— Свидетельствую, так и было на наших глазах, — пробасил Карий.

— Свидетельствую, — чирикнул Птах. — И с девой Дабар Михайло навь гонял, и не успел бы за столь малый срок. Да и с другим она ярилась, — чирикал этот трепач.

— Да, — выдал я.

Героическим усилием удержавшись от челодлани и желания отвесить птаху трепливому подзатыльник. Судя по дёрнувшейся руке Карего — с таким же желанием боролся и он. Но получившие педагогических люлей мальчишки «цепляться» не стали, просто слушали, ушами хлопая.

— Посему, за нападение бесчестное потребую я с вас виру, — продолжил я. — Говорите, кто терпеливым языком порочит честное имя Потапычей? И вставайте уже, — махнул я лапой.

Вояки поднялись, зашебуршали, зашушукали. Но выходило, что даже после перекрёстного разговора личности начавшего распространять информацию не знают. Слухи уровня «все знают», подкреплённые реальными очевидцами «злостности Потапыча» в смысле бегущей Фиалки и меня с девицей на плече. Последних назвали, но толку-то? Они как раз слухов и не распространяли, только говорили о том что видели.

Впрочем, что интриган так вкусно подставится — я и не ожидал. Надежда была, проверить надо, но вероятность «выйти на источник» была пренебрежительно мала.

— Тогда вира вам — слухи поносные, коли услышите, пресекать. И проигрыш ваш — следствие неправоты и того, что поверили лжи бесчестной. Сам! — воздел я палец к небу, — мне помог и вас повёрг, во имя справедливости.

Ну и свалили мы с ертаулом от почёсывающих отпедагоженые детали парней. Что радовало — в глазах нескольких зарождалась мысль, именно в стиле: так-то мы круты, но тут и вправду на хрень повелись. Так что на хрень вестись не надо, а то бы мы и Потапыча забороли. И надо, чтоб об этом народ узнал, а то за слабаков нас примут.

В общем — самое то, ради чего вся эта бодрая речёвка и затевалась.

Добрался до дома, отдохнул просто и с персоналом, расслабился. Почертил блок-схемы — как-то привычно и думается лучше. И — ничего. Разве что от зложелателя, после провальной интриги, стоит ожидать прямого покушения. По логике так выходило, потому что эти мальчишки всем уши прожужжат. И даже если найдётся очевидец, перед богами клянущийся, как видом Потапыч предавался групповой некропедозоофилией — хрен в это поверят. Так люди работают, и даже жаль немного упущенных возможностей, но некропедозоофилия — точно не моё, а распространять информацию об удовлетворении меня половым персоналом Счёт… Ну, разве что удивление вызывает и жалость, что «так мало» — видно, занят делами богоугодными.

И через пару дней меня навестил Зорга. Он полетал-пощебетал, и выяснил, что в рядах владеющих «злостный насильник Потап» стал скорее не остроумной шуткой, чем причиной «ужасаться и карать». Фиалка, кстати, этому поспособствовала. К ней какой-то особо одарённый деятель подкатил «уточнить». Получил в глаз коп…кулаком, полежал, выслушал, что «за пороченье любезного видома Михайло Потапыча и убить мало, да руки пачкать неохота». История получила огласку, ну и придурков с дуэлями мне можно всего лишь умеренно опасаться.