Потапыч: Земля Обетованная

«В нави и не в теле опасно», — фыркнул Потап. — «Но именно такой хрени, как ты… не слишком. Схарчить, конечно, могут. Но вряд ли будут связываться, да и харчунов таких мало. Таких, у которых зубы достаточно большие».

Тогда надо бы попрактиковаться как-нибудь, хотя ле-е-ень. Но место в которое можно сныкаться практически от любого врага или врагов — вещь слишком вкусная, чтобы на это забивать.

Тем временем Динька добралась до сокровищницы, где в аккуратных стопках, в ящиках на стеллажах, лежали тысячи золота. Ящики были закрыты, освящения в этом месте не наблюдалось, но «чувство блестяшек» фейки не давало сбоев. И, перед тем как набивать закрома праведной компенсацией, решили проверить на нескольких монетках. Динька пяток золотых в сумку прибрала, спряталась «в стене», попискивая от нетерпения. Но подождала десяток минут, аккуратно заглянула в сокровищницу… и — тишина, темнота, никакой суеты. То есть внутренних сигналок местные лопухи не завезли — так-то их она и не чувствовала, но не проверить было глупо. И началось затаривание золотишком.

— Мои сокровища! — мысленно ликовал я, потирая лапы.

«Фей-фей-фей!!!» — радостно пищала Динька, набивая мошну ценными блестяшками.

«Деби-и-илы!» — хрюкал Потап, понимающий ценность денег, но не разделяющий нашей радости, ограниченная мохнатая жопа.

Много времени сбор компенсационных выплат не занял: сочетание полуматериальности и телекинеза позволило Диньке уложится в четверть часа, а потом несколько монеток просто высыпались из сумы: значит — всё.

— Обманул, торгаш, — констатировал я. — Нет в этой суме «четверти сотни вершков без малого». Хотя, наверное, плотность металла играет роль, — признал справедливый я, — а о золоте торгаш и не подумал. Ладно, возвращайся, Динь — всё равно не в накладе.

«Тебя жадина не покусал?» — заботливо поинтересовался топтыгин.

— Нет. Могу мёда не покупать… — предложил я Потапу внести лепту в борьбе с корыстолюбием, но был прерван возмущённым рёвом.

Динька вернулась, сдала мне на ответственное хранение сумку с блестяшками, провела рекогносцировку. Топтуны обнаружились, но не во дворе-колодце, а через дорогу от заведения, потягивающие что-то в небольшой кафешке. Следили, но лениво и за выходом от гостевого борделя. Ну и сами себе злобные потерпевшие, хотя потерпевшими бы были в любом случае.

Собрался, проверился, обернулся. Потап своё присустствие и энергетический приток маскировал по максимуму, на всякий случай. Ну и аккуратно покинул комнатку в окно, не менее аккуратно перебравшись через дом с другой стороны, оказавшись на пустоватой по ночному времени улице. И неторопливо (ну мало ли, пырится из окна какой-нибудь сталкер), проверяя дорогу Динькой, направился к портовому ИВС. Последний представлял из себя двухэтажное здание с подвалом-тюрягой. Были какие-то вроде камеры на первом этаже, даже с какими-то обитателями, но мне на них было пофиг: экипаж уныло спал, страдал и думал именно в подвале. Судя по смутным ощущениям Диньки (она в тюрягу не залетала, говорила, что страшновато) и моим со стороны, эта богадельня была основательно зачарована. И стены подвала — тоже, видно, у местных водился свой аналог графа горы христовой. Видимо — божественными зачарованиями, ну или с «присадкой», но в данном случае мне не очень интересно. Не думаю, что эти заклятия даже придётся пересиливать: если есть тюряга, то туда впускают-выпускают, так что всякие охранные системы должны быть завязаны на простейшие вещи, типа открытия двери с нужной стороны.

Ну и защищена была тюряжка от штурма и проникновения извне (видно, на случай, как с ожидающим праведного возмездия Тралком, помощи от экипажа заключённым). Маленькие зарешёченные окна, запертые на ночь тяжёлые мощные ворота. Но вот крыша заведения была снабжена галереей с бойницами. И выходами на неё, как понятно. Так что подождав и удовлетворённо прислушавшись к гудению портового района в округе, я просто залез на крышу. И прорезал когтями деревянную, обшитую не слишком толстой сталью дверь, отложив в сторонку: не грохотать этой деталью интерьера было сложнее, чем вскрыть.

И стал вчувствоваться изнутри: шесть очевидных вертухаев дрыхли на втором этаже, шесть явно «бдели» (кто-то даже перемещался, так что без скобок) на первом. На первом же было несколько типов, «смазаных» в ощущениях — подозреваю, заключённых. Но проверим.

Для начала я стал понадёжнее усыплять спящих, тюкая их по маковкам. Много времени это не заняло, запираться на ночь местные не стали, а я законно погордился, что даже не убил никого. Потом — второй этаж. Трое вертухаев не спали, лениво обходя первый этаж и спускаясь в подвал, где перед люком в камеру бдел ещё один вертухай. А парочка дрыхли, распространяя перегар. В общем, для беролака в обороте проблемы вырубить не встало. А шесть типов «смазанных» были действительно в камерах, заперты. И они нам пригодятся, хоть и не прямо.

— Здорово, узники совести, — засунул я радостную морду в открытый люк.