Потемкин

Этот замысел В. И. Баженов и М. Ф. Казаков воплотили в жизнь с блеском и находчивостью. Сохранились зарисовки эскизов праздника. На них изображены минареты, дворцы, крепости, колокольни, морские суда, в которых размещались места для зрителей, наблюдавших за фейерверком. Устроены были фонтаны с вином и пивом, выстроены пирамиды из жареных быков и прочей снеди. Публику развлекали канатоходцы, танцоры, жонглеры, шли театральные представления, а завершилось действо пышным маскарадом.

Дитя запретной любви

Гулянья на Ходынском поле произошли 21 июля, хотя первоначально планировалось провести их 12-го. Однако случилось непредвиденное — в разгар праздников Екатерина заболела. Она уединилась в своих покоях и неделю не покидала их. Лишь 18 июля императрица появилась на люди. Сама Екатерина писала Гримму и госпоже Бьельке, что поела «немытых персиков» и у нее началась дизентерия, от которой удалось избавиться кровопусканием. Двор пребывал в большом беспокойстве, но все обошлось.

Однако существует и еще одна версия. По мнению В. С. Лопатина, «болезнь» была вызвана рождением дочери, названной в честь покойной императрицы Елизаветой. «Очевидно, девочка родилась 12–13 июля… Она воспитывалась в семье А. Н. Самойлова …была выдана замуж за Г. Калагеорги, грека на русской службе… Сохранились два портрета молодой Темкиной, написанных В. Л. Боровиковским. Чертами лица она напоминает отца, фигурой — мать»[489]. В другой работе исследователь добавляет, что имя Темкиной «ни разу не встречается в переписке Екатерины и Потемкина… Расточительная и непрактичная Елизавета Григорьевна не оставила детям большого наследства… Потомство Екатерины и Потемкина существует и поныне за границей»[490].

О Темкиной сохранилось слишком мало сведений, чтобы дать однозначный ответ, чьей дочерью она являлась. Прежде всего, точно неизвестен год ее рождения. Нет ни документов, ни свидетельств, которые позволяли бы даже косвенно утверждать, что это был именно 1775 год. Н. Ю. Болотина опубликовала текст письма будущего супруга Елизаветы к графу П. А. Зубову, написанного в 1794 году. В нем Иван Христофорович Калагеорги просит фаворита посодействовать ему в заключении брака с «настоящей дочерью покойного князя Потемкина». «Генерал Самойлов сообщил мне, что господин Попов получил от всемилостивейшей государыни согласие на мою женитьбу и обещал составить часть приданого девицы и говорить об этом с ее величеством. Господин Попов, которому императрица поручила устройство молодой персоны, ждет, что господин Самойлов решится, и дело остается в том же положении»[491].

Этот документ подтверждает, что госпожа Калагеорги — действительно ребенок светлейшего князя. Устройством ее будущего заняты важные персоны: генерал-прокурор Самойлов, бывший секретарь Потемкина В. С. Попов, ставший статс-секретарем императрицы, Зубов и сама Екатерина. На брак испрашивают разрешение императрицы, и она же должна позаботиться о приданом.

Дело не сдвинулось с места, пока девица 16 февраля 1794 года сама не обратилась к императрице со слезной мольбой помочь. «…В злополучии моем удостоили Ваше Величество обратить на меня милосердые взоры; вспомнить о всенижайшей из подданных ваших и всемилостивейше обещать соизволили… около года назад. Но благоволите ныне осчастливить меня монаршим на просьбу мою вниманием. За год перед сим лишилась я благодетеля моего бригадира Фалеева, который не переставал удовлетворять моим потребностям, и около уже года предана забвению и оставлена. Никто не печется о моем пенсионе, содержании и об учителях. Генерал Самойлов, сестра его, господин Высоцкий обещали снабдить меня приданым, если кончится дело о наследстве покойного светлейшего князя; но Богу известно, когда оное решится, а между тем, я не имею ничего. Удостойте всем, государыня, устроить жребий мой, разсеяв сомнения беспомощной… Благоволите переменить указ о покупке крестьян, но повелите употребить сию сумму на доставление меня домиком, в котором жила бы я с тем моим покровителем, какого угодно было вашему императорскому величеству мне назначить»[492].

Просьба подписана фамилией Темлицына, а не привычным для нас вариантом — Темкина. Вероятно, последний изобретен позднейшими историками, которые производили фамилию дочери Потемкина по старинной русской традиции давать побочным детям усеченные прозвания родителей: Бецкой (от Трубецкой), Ранцов (от Воронцов), Лицын (от Голицын).

Заметим, что девица обращается не с официальным прошением, а с личным письмом, разрешение написать которое уже немалая милость и свидетельство относительной близости к императрице. В нем девушка фактически торгуется: просит домик вместо деревни с душами. При этом мы узнаем, что указ о покупке ею крестьян уже был. Значит, не так уж и бездействовала Екатерина.