Потери и находки

Ну вот с какой стати он решил, что рыжей комедьянтке, изображающей тринадцатилетнего подростка, и в самом деле столько лет? Для мальчишки-подростка она даже немного мелковата, но ведь девушки, взрослея, очень редко вытягиваются. Память немедленно подбросила воспоминания о том, как ловко рыжая усыпила обоз и в одиночку безбоязненно ушла в ночь, сумев подчинить себе огромного и преданного пса, и Инквар скривился так, словно съел незрелое яблоко.

Теперь ему и самому стало непонятно, почему он еще в тот момент не задумался, каким образом тщедушная сиротка смогла придумать и провернуть такой дерзкий и рискованный план? Ведь должен же был сразу сообразить, насколько несвойственны деревенским девчонкам подобные подвиги!

Но и это не было главным в открывшейся Инквару истине. Ведь, кроме всего прочего, рыжая непременно должна была у кого-то учиться таким вещам. Хоть немного, но еще до того дня, как они с братом попали к кузнецу, – в деревне ее учить было некому. А ее дядя, по словам Кержана, ничего подобного не умел, и Инквар этому верил. Иначе кузнец повел себя бы с ночниками абсолютно по-другому.

Но в таком случае вся эта история с отправкой детей в деревню мгновенно становится намного более странной и загадочной, чем показалась ему изначально. И возникают законные подозрения, а все ли рассказал ему вожак, объясняя причину своего участия в этих племянниках погибшего кузнеца?

– Мы можем напасть исподтишка, перебить и оглушить ближайших охранников и увести твоего брата, – сухо процедил Дайг. – Но это обязательно увидят остальные узники. Как думаешь, каково им будет смотреть нам вслед через зарешеченные окошки кибиток?

– Это не так трудно, – помолчав, призналась рыжая. – Я могу попытаться всех усыпить. Может, и не все бандиты уснут, у них наверняка есть амулеты… но у узников ведь их нет?

– Лучше бы ты промолчала, – не выдержав, ядовито фыркнул Инквар. – Осталась бы в нашей памяти доброй девочкой.

– Неужели ума не хватило догадаться, – не глядя на спутницу, проговорил телохранитель, – на ком отыграются эти головорезы, когда обнаружат пропажу одного пленника? У них же есть паскудное правило за побег одного раба наказывать всех остальных.

– То есть… – начала бледнеть девушка, – вы хотите сказать, что сейчас мы повернем и поедем назад?!

– Нет, не хотим. Сначала придумаем план, потом будем его исполнять. – Незаметно копавшийся в потайном кармане Инквар вытащил флакончик и выкатил на ладонь две горошинки. Одну протянул Дайгу, вторую положил в верхний карман зипуна. – Это – чтобы не уснуть по ее желанию. В случае чего глотай, не задумываясь. Если я замечу, подам сигнал.

– Спасибо, – серьезно кивнул воин, бережно пряча зелье, помолчал и, тайком подмигнув, предложил: – А может, нам ее саму того… успокоить на время? Помощи все равно никакой, и оглядываться не нужно.

– Да я бы с удовольствием, – почти искренне согласился Инквар. – Но не получится. Если удастся освободить детей, то она быстрее нас сумеет их успокоить, они ведь сейчас чужим не доверяют.

– Тогда нам придется ехать следом за ними, – искоса глянув на насупившуюся спутницу, не стал настаивать Дайг. – Надеюсь, бандиты свернут в сторону Горта. В селах они не ночуют, значит, не позже чем через три часа встанут на ночевку. И я даже знаю то место, где им удобнее всего укрыться, – небольшой овраг справа от дороги. Обозы туда не заходят, а ночники засад не боятся. Дождемся, пока расположатся, разведаем обстановку и нападем.

– Пока ничего лучшего придумать невозможно, – кивнул Инквар. – Еще бы повезло подъехать к ним с наветренной стороны, но загадывать пока не буду.

– У меня тоже есть кое-что в запасе, – уже шагнув к лошади, словно невзначай обронил телохранитель. – Сильное сонное зелье. Нужно бросить в котел ночников – через час все уснут.

– Ну, если по-другому не получится, то попытаемся достать до котла, – пожал плечами Инквар, влезая на своего коня. – Только не об этом у меня сейчас голова болит. Куда будем после девать детей, вот самая главная задачка.

– Отправить в деревню к родителям, они будут вам благодарны, – уверенно заявила рыжая.

– Вот иногда она говорит довольно умные вещи, – протянул Дайг, оглянувшись на искусника.

– Но чаще высказывает такие невероятные глупости, – продолжил Инквар фразу воина, заметив на его лице ухмылку, – что начинаешь верить, будто ей действительно тринадцать лет.

– Мне и в самом деле… – поторопилась оправдаться Лил и резко смолкла, прерванная дружным ехидным смехом.

Девушка крепко стиснула зубы и, досадуя на въедливых спутников и на саму себя за такую глупую оплошку, поклялась больше не вступать в разговоры мужчин и вообще говорить только тогда, когда они ее прямо о чем-нибудь спросят. Хотя уже начинала сомневаться, будут ли им нужны ее объяснения. Они вообще с каждым часом, проведенным рядом, все больше напоминали ей так бессмысленно погибшего Парвена, и это злило и одновременно настораживало Лил. Кузнец был весьма осмотрительным и осторожным человеком и не раз поминал надежность своих амулетов.