Потери и обретения. Книга первая

- Джоанна, почему бы тебе не пойти с мадам на ланч? - предложила она, будто именно ей эта идея только что пришла в голову. - У месье Бертье открытый счет у «Максима». Если, конечно, мадам одобряет русскую кухню. - С последней фразой она обратилась к Холли.

- Пусть будет «Максим», - грубовато согласилась та.

Через десять минут Джоанна уже восседала в кресле в банкетном зале знаменитого ресторана. Франко-русский ресторан, расположенный над магазином, где продавали икру, издавна был любимым местом клиентов кутюрье, когда им нужно было убить время между двумя примерками.

Там же, наискосок от них, сидела восхитительная Твигги в алом брючном костюме под цвет губной помады и увлеченно беседовала с Ив Сен-Лораном. Неподалеку пресс-атташе фирмы «Карден» изо всех сил пытался очаровать закупщицу магазина «Сакс», что на Пятой авеню. Знаменитая своим прямолинейно-деловым, без поблажек подходом к профессиональным вопросам, дама, представитель «Сакса», до этого ушла с показа моделей салона Бертье, не дождавшись его окончания.

- Ты американка, угадала? - спросила Холли, накладывая на теплый блин белужью икру.

- Да, мэм.

- Тогда чем ты, черт возьми, занимаешься в Париже? Втыкаешь булавки, подгоняя безумно дорогие платья на женщин, у которых больше денег, чем здравого смысла?

Не зная, как реагировать на вторую часть вопроса, Джоанна ограничилась рассказом о цели своего приезда в Париж.

- Сколько себя помню, я всегда хотела стать модельером. У моей матери какое-то время было собственное дело, связанное с пошивом одежды, но потом она осталась без мужа… Отец ушел от нее еще до нашего с братом рождения, мы с ним близнецы… Забота о двух детях отнимала у нее слишком много времени и не позволила ей заниматься дизайном, поэтому она ограничилась тем, что брала в переделку одежду из универсальных магазинов и от владельцев прачечных. - Она нахмурилась, машинально играя с ножом. - Из-за этого я постоянно испытывала чувство вины перед нею.

- О, я уверена, у твоей матери и в мыслях не было, что она приносит себя в жертву! - живо откликнулась Холли и сделала жест рукой, как бы снимая с Джоанны бремя вины. Ее полная рука была обременена очень крупными бриллиантами.

- Вот и она всегда так отвечала, если я заводила разговор на эту тему, - подтвердила ее слова Джоанна. - Между прочим, это она меня научила всему, что я знаю о пошиве одежды. Я была еще совсем маленькой, но уже придумывала фасоны и шила платья для своих кукол. А потом настолько наловчилась, что стала обшивать и маму.

- Счастливая леди! - заметила Холли. - А как она относится к твоей работе у Бертье?

- Она умерла раньше, чем я приехала в Париж.

- Извини.

- Она долго болела. В каком-то смысле смерть стала для нее избавлением от ужасных физических страданий. А я не закончила институт, но проработала несколько лет в Вашингтоне на Пятой авеню. - Джоанна вкратце описала свою работу в фирме по дизайну одежды.

- Бьюсь об заклад, что ты приехала во Францию совсем не для того, чтобы стать закройщицей, - бросила Холли, поливая черную икру сметаной.

Джоанна пожала плечами, не желая выдать свое нетерпение. Мать не раз предупреждала ее: не торопи судьбу! Ей было свойственно вечно спешить.

- Всю жизнь я стремилась к тому, чтобы найти свое место в дизайне одежды. А Париж - это дизайн. И Бертье в этом мире самый лучший.

Когда она еще училась в средней школе, она развесила возле кровати на стене фотографии Бертье, вырезанные из журналов мод. Она поклонялась ему, словно идолу, как другие девушки поклоняются рок-звездам. И хотя время тех фотографий ушло в прошлое, она по-прежнему хранила в душе тайную любовь к модельеру.

-  Был самым лучшим, - поправила ее Холли. - Но в этом сезоне его барахло навоняло до небес. Если говорить честно, то я бы скорее облепила себя грязью, чем появилась на людях в одном из платьев этого мужлана.

В глубине души Джоанна и сама была ошеломлена тем новым направлением в стиле, который выбрал ее кумир. Это обстоятельство помешало ей сказать хоть слово в защиту его последней коллекции.

- Зачем же тогда покупать то, что не нравится, да еще в таких количествах?

- Покупаю не я, а мой муж, который очень скоро станет бывшим, - уточнила Холли. - А поскольку твой босс самый дорогой из всех модельеров, выбор определился сам собой. Даже после провала его показа на прошлой неделе.

Джоанна поняла только одно - Холли Уилсон приехала в Париж за туалетами, на которые ей было в высшей степени наплевать. Клиентуру элитного законодателя моды традиционно составляли люди богатые, связанные между собой солидными денежными узами, протянувшимися через континенты, однако значительную часть завсегдатаев салона Бертье составляли любовницы денежных мешков и их сердитые жены в отставке.