Потерялась девочка

Рядом стоял мальчик одного с ней роста. Только странный. Он был похож на ребят, которых она перерисовывала из альбома дядюшки Тадеуша. Люба Вилкина сказала бы про него "страхолюд". Но в нем не было ничего страшного. Вот и лиловая шапочка съехала на лоб, будто у гриба. Глаза и рот улыбались - нет, смеялись, радовались. Так бывает, когда на тебя глядит и радуется какой-нибудь симпатичный зверушка - котенок или щенок. Потом мальчик обеими руками погладил Зою по щекам. И это тоже было не страшно: руки у него были теплые, очень сухие, даже немного шершавые.

- Ты кто? - спросила Зоя шепотом. И сама ответила: - Пурзя! Ты ведь Пурзя!

- Пурзя?! - не то удивился, не то подтвердил мальчик. Голос у него был медленный, как у дудочки из орехового прута. Мальчик кивнул ей. - А ты - Зося. Я знаю.

Он взял Зою за руку и повел за собой по тропинке. Вот, оказывается, кто протоптал эту тропинку! Зоя не решалась спросить, куда ее ведут. Но ей стало немного спокойнее. Сразу стало спокойней, когда она увидела Пурзю и как он радуется ей. Но потом снова заволновалась: куда все же он ее ведет? И окликнула:

- Пурзя!

Мальчик тотчас обернулся. Глаза его казались очень большими, ни ресниц, ни бровей не было видно. А лицо - грубоватое, с маленьким носом и круглым ртом. И лицо это было внимательное, встревоженное.

- Зося! - проговорил он, - ты еще боишься?!

И было видно: он огорчен, что ей плохо.

- Нет, я уже не так боюсь. Но я не знаю, куда мы идем.

- Мы идем домой, - ответил мальчик. - Это близко.

Они были еще на тропе возле забора. Теперь, вблизи, Зоя видела переплетенные ветки, мясистые листья, слышала, как зелено и свежо пахнет вокруг. Все здесь жило буйно, душисто, сочно.

И Зоя обрадовалась, как не радовалась никогда. "Начинается!" - пело в ней.

Начинается, начинается!

Чего нет - то придет и узнается,

Чего быть не может - окажется,

Расхрабриться бы да отважиться!

Пусть!

Пусть!

Пусть!

Не боюсь!

Не боюсь!..

Вверху, на сухой ветке, четко проступила темная птица - длинное узкое туловище с подобранными крыльями, длинный хвост. Птица наклонила маленькую голову, глянула прозрачными с желтинкой глазами. Зоя сжала руку Пурзи.

Пурзя обернулся. Лицо у него было счастливое.

- Здорово, да?

И Зоя удивилась: ведь он второй раз угадал, о чем она думает.

- Да, хорошо, хорошо, Пурзя! - зашептала она. - Просто отлично!

Еще одна птица сорвалась с ветки и медленно полетела вдаль, в лиловое.

- Хочешь, я подзову ее? - спросил Пурзя.

- Нет, пусть летит, - ответила Зоя. Ей все нравилось так, как есть.

- Ну и молодец, - похвалил Пурзя.

- А если б я попросила... Разве птица тебя послушается?

- Да.

- Почему?

- Сегодня, Зося, мой день.

- Какой день?

- Мой. Видишь, какая у меня шапочка?

- Смешная.

- Разве?.. - растерялся Пурзя. - Я думал, она красивая. И - лиловая.

- Да, да. Красивая и лиловая.

- Ну вот. Значит, сегодня мой день.

Зоя не совсем поняла и переспросила тихонько:

- Как это?

- Я сегодня все могу.

- А что можешь?

- Ослика хочешь? Сейчас придет ослик.

Мальчик, сблизив ладошки с растопыренными пальцами, гулко хлопнул. Послышался шорох, потом треск, потом стук копыт, и на тропинку выбежал светло-серый ослик. Шерстка его матово светилась, а глаза казались совсем черными. Зоя кинулась к нему, обняла за шею. Это был самый-самый прекрасный ослик на свете, хотя бы потому, что других она не видела.

- А можно на нем покататься? - спросила Зоя. И вдруг смутилась: как это ей могло взбрести в голову?!

Пурзя ничего не ответил - Зоя была ему так благодарна за это! - и они пошли втроем по тропинке.

Первым шел Пурзя, потом Зоя, а за нею - ослик. И Зоя ощущала его теплое дыхание на своей руке.

Тропинка стала шире. Теперь они все втроем шли рядом. Пурзя и Зоя обняли с двух сторон ослика, а он, ласково опустив голову, семенил, постукивая копытцами - ток-ток, токи-ток...

И опять в Зое звучало: "Начинается, начинается! Пусть! Пусть!.. Пусть!"

Пурзя кивнул в сторону деревьев:

- Гляди, вот он, наш дом.

Дом стоял среди темных стволов. И похож был на детский кубик. Только с низенькой дверкой. И без окошек. А треугольная крыша - ну будто Пурзина шапочка-колпачок! Ослик поглядел на ребятишек, покивал им и потрусил дальше по тропе. А Пурзя и Зоя свернули к дому.

- Входи, - сказал мальчик и распахнул дверцу.

В доме было темно, оттуда пахнуло теплом. Зоя пригнулась и вошла. Ноги утонули в пушистом, мягком: весь пол был выстлан пухом. "Как в гнезде", - подумала Зоя.

Послышались голоса, будто зашелестело много деревьев и кустов - каждый на свой лад: "Пришла!", "Зося пришла!", "Я же говорил!..", "Да, но с ней была еще одна девочка..."

Вспыхнул огонек - обычный желтый огонек свечи, - и он был в лиловом воздухе обведен лиловым. И при свете Зоя увидела: в углу дома, от пола до потолка и дальше, сквозь крышу тянуло толстый ствол кряжистое дерево. И одна ветка его уходила под потолок. А на полу, зарывшись в пух, как птенцы в гнезде, сидели такие же вот пурзи, только шапочки у них были разных цветов. Недалеко от огня прислонился к деревянной стене старик с большим носом, похожим на сучок, и большими круглыми глазами.