Потерялась девочка

Рядом согнулись травинки, закачались шапки пушистых мелких цветков: это Рыжая Пурзя проводила смычком по стеблям. Потом она поднялась и побежала вдоль поляны, задевая смычком стволы деревьев, ветки кустов, цветы, листья. Показалось, что звучит целый оркестр. В траве закружились голубые, красные, желтые пятнышки. Они были прозрачны, похожи на солнечных зайчиков. Пурзи вскочили, стали ловить их своими нескладными ладошками. И Зоя тоже побежала, а зайчик ускользал, прятался под листьями, в траве. Эти цветные пятнышки будто танцевали, и Зоя и пурзи стали двигаться в такт музыке, и Зоя почувствовала, как ее раскачивает - то поднимает над землей, то снова опускает, и она развела руки, чтобы удобнее было кружиться. И тогда цветной зайчик сам сел к ней на ладонь и долго оставался на ней теплым пятнышком. Зоя поднесла ладонь к лицу и услышала тихий звон. Будто звучал тоненький колокольчик: ля-ла-ле-ло!

Потом музыкальное пятнышко слетело, танец-полет кончился. Рыжая Пурзя опустила смычок.

И тогда встрепенулся на своем толстом стебле Белый Цветок. Вздрогнула его зеленая чашечка, и разжались цепкие зеленые лапки.

Распрямляясь, вбирая невидимые соки, вышел на свет и закачался в горячем оранжевом воздухе прекрасный Белый Цветок.

Теперь Зоя видела только его. А себя она ощущала то ли травинкой, то ли веткой куста, а может, птицей, глядящей с древесного сучка прозрачными желтыми глазами.

Сбывается, сбывается, - звучало в ней.

Закрытое раскрывается.

Запретное разрешается.

Что-то нежное совершается.

Что-то ласковое...

Глава 9

ТЯЖЕЛЫЙ ДЕНЬ

Зоя проснулась от Дедушкиного голоса:

- Желтому дню наш привет.

И тотчас с разных сторон подхватили:

- Пусть он быстрее пройдет!

Зоя удивилась: зачем же торопить день? Может, он будет такой же хороший, как оранжевый. Но, взглянув из своей пуховой постельки на пурзей, поняла, что это не так: все были бледными, вялыми - будто заболели. Поднимались медленно, никто не смеялся, не пел. Рыжая Пурзя снова искала платок, но на этот раз молча, а маленький Пурзя в розовой шапочке даже хныкал, уткнув голову в колени Дедушки Музыканта.

Зоя не могла понять, что происходит. Ей стало жаль таких беззащитных пурзей, и она тоже притихла. И конечно, тотчас же ее услышал каким-то своим странным слухом Лиловый Пурзя. Он подошел, присел на корточки.

- Тебе тяжело? - спросил он.

- Нет, - ответила Зоя.

- Грустно?

- Нет. Мне только непонятно, почему вы все такие... ну... чудные.

- Видишь ли, Зося, желтый день - тяжелый.

- Почему?

- Не знаю, как объяснить... - Лиловый Пурзя опустил глаза. - Мы почему-то зависим от цвета. Может, так захотел пан Художник.

Зоя погладила Пурзину грубоватую руку:

- Как же теперь будет?

- Потом настанет зеленый день. Он легкий.

- Откуда ты знаешь?

- Так бывает всегда.

- Странно у вас все-таки... - проговорила Зоя. И почувствовала, что и ей как-то не по себе. Только не сразу поняла, в чем дело. Лиловый Пурзя тоже заметил:

- Видишь, и на тебя действует желтый день.

- Нет, Пурзинька, нет, постой... Ты знаешь, я... ужасно голодна. Просто ужасно!

- Ой, верно! - выкрикнул он. - Ах я бестолковый!

Я совсем забыл! Дедушка Музыкант говорил мне, что это может случиться.

- Что может случиться?

- Что ты захочешь есть.

- А вы разве... не едите?

- Мы едим, но можем и не есть. А ты не можешь.

Сейчас я принесу ягоды розовой травы.

Лиловый Пурзя поплелся по дорожке к лесу и притащил целую горсть розовых круглых и твердых плодов, похожих на орехи.

Зоя взяла в рот один, надкусила. Сразу к небу будто прилипла вата. Зоя прямо не знала, что делать - проглотить невозможно, плюнуть неловко.

- Не нравится? - удивился Лиловый Пурзя. - Совсем не нравится? А чего ты хочешь?

- Я люблю груши, - сказала Зоя. - Или клубнику.

Я хлеба хочу, вот что! Хлеба!

Лиловый Пурзя растерялся:

- Я не знаю, что это такое. У нас этого нет. И не бывает.

- Что случилось? - подошел к ним Желтый Пурзя.

- Она хочет... как его?.. хлеба. И... чего еще?.. толбу- лубо...

- Клубнику! - поправила Зоя.

- А что это?

- Не знаю, как объяснить, - растерялась Зоя. - Это такая ягода.

- Нарисуй! - сказал желтый Пурзя. - Ведь ты умеешь рисовать, верно?

- Но ведь я никому про это не говорила...

- А вот я знаю. - Желтый Пурзя подбоченился, выставил вперед ногу и с шутливой важностью добавил: - Желтый день - мой, и я в этот день очень все понимаю и все знаю.

Он и правда был бодрее всех. Зоя улыбнулась, но спорить не стала. Она вытащила из кармана блокнот и карандаш и нарисовала клубничинку, такую, какую видела на переводной картинке.

- И тебе хотелось бы ее съесть? - спросил Желтый Пурзя.

- Ее? Именно вот ее? Нет... - покачала головой Зоя. - Но вообще я хочу клубнику или грушу".

- От "вообще" ничего не получится, - строго сказал Желтый Пурзя. Тебя кто-нибудь учил рисовать?

- Я... я сама. Но больше всего я хочу рисовать, как дядюшка Тадеуш... - И Зоя покраснела: ведь это очень стыдно - хвалиться знаменитой родней.

Пурзи промолчали, будто не заметили. Потом Желтый Пурзя сказал серьезно, но очень мягко, чтобы не обидеть: