Потерян в море

— Но души, так и не избавившиеся от чужеродных примесей, оказались слишком слабы. Не многие из них были способны навсегда расстаться с теми, кого любили. Используя подвластную им силу, некоторые из гарии задерживали пребывание близких в оотль. И тогда хаос подчинял их себе… Когда стало ясно, что все больше гарий становятся заложниками своих эмоций, случился катаклизм, уничтоживший их всех.

Следующая фреска отражала картину, которую Грахго видел благодаря Каттальтте: пять нитей Топони парящих в воздухе над островом.

— На смену им пришли совсем иные создания. На этот раз мостами стали те души, что уже прошли свой земной путь и вознеслись в рит. Оттого и название у них нити Топони. У каждой нити свой храм, спрятанный от людских глаз, что является якорем и тюрьмой для грязных душ, — Мекатл шагнул дальше, показывая следующую фреску, отражающую его слова. — И контакт нить держит лишь с ближайшими к ней четырьмя нитями и душами, лишенными плоти. Но… скоро и их работе придет конец.

— Почему?

— Они не справляются, — просто пожал плечами старик. — И ты прямое тому доказательство.

— Хочешь сказать, гарии вернутся?

— Конечно, нет. То, что ты появился, всего лишь глупость одной из нитей.

— Не понимаю.

— Идем, — Мекатл направился в сторону постамента.

Дойдя до камня, он опустился на колени рядом с одной из чаш, положив около себя посох. Указал ладонью на место подле себя, призывая Грахго сесть. И пока капитан опускался, старик достал из углубления в постаменте маленькую пиалу. Он зачерпнул в нее крови, а после добавил перетертых трав из мешочка на своем поясе.

— Ты как-то спрашивал меня, что означает это таинственное «память крови», — заговорил вновь Мекатл, размешивая содержимое пиалы. — Таких племен, как мое, в мире несколько. Мы — хранители знаний. Те, кто помнит. Когда-то мы учили новоявленных гарий, а после стали оберегать свои знания до тех пор, пока мир вновь не будет нуждаться в них. «Память крови» — это умение извлекать знания из чужой плоти и крови. На, выпей это.

Грахго принял у старика пиалу, пренебрежительно скривив губы. Он уже понимал, чья именно там кровь. И пусть капитану уже доводилось благодаря Мекатлу пробовать человечину, пить из пиалы совершенно не хотелось.

— Ты ведь и сам хочешь узнать, что именно произошло в тот день. Верно, Грахго?

— Верно…

Капитан поднес пиалу к губам, и на мгновение прикрыв глаза, осушил ее одним глотком. Металлический привкус смешался со сладостью и горечью трав, обволакивая язык и небо. Чужая кровь обожгла горло и желудок. На несколько секунд все звуки и запахи исчезли. Им на смену пришел огонь, наполнивший Грахго изнутри. Его вены начали испускать красный свет. И даже белок глаз изуродовали алые трещины. Ощущая себя вспыхнувшим факелом, капитан совсем забыл о пиале в руках, и та упала на пол, глухо ударившись о камни.

Сквозь пламя, бушевавшее внутри, пробивался лишь голос Мекатла:

— Смотри на меня.

Старик навершием посоха надавил Грахго на щеку, заставляя сильнее повернуть голову. Это далось капитану на удивление легко. Словно бы кто-то дернул за нужную нить безвольную марионетку.

— Вот так, — приговаривал Мекатл, следивший за Грахго.

Он всматривался в глаза, вены, а после резко сдернул маску и подался вперед, одновременно с этим хватая капитана за руку. Острые зубы старика впились в ладонь Грахго, разрывая кожу до крови. Безумные глаза Мекатла и боль выдернули капитана из объятий воображаемого пламени. Он отшатнулся в сторону.

— Дьявол! — Грахго выдернул руку, едва сдерживаясь, чтобы не ударить старика.

А тот сел также ровно, как и до этого, спокойно вытирая с подбородка кровь и поднимая маску.

— Какого дьявола?! — Грахго смотрел, как Мекатл вновь прячет лицо, и всерьез раздумывал прикончить его прямо здесь.

— Память крови, я ведь объяснил тебе это только что, — проговорил старик. — Надеюсь, ты способен взять себя в руки и выслушать меня до конца.

На удивление, кровь на ладони перестала идти через пару секунд, а всего полминуты спустя место укуса и вовсе затянулось корочкой. Но Грахго потребовалось еще немного времени, чтобы побороть естественное желание убраться отсюда подальше. Он выдержал грешные души острова Каттальтта, неужели у него не хватит выдержки и смелости на какого-то старика?

— Можешь не сомневаться во мне, — надменно проговорил капитан, внимательно следя за Мекатлом.

Тот в ответ хмыкнул. Грахго показалось, что особенно издевательски.

— Тогда продолжим, — Мекатл кивнул. — В мире несколько десятков нитей Топони, каждая из которых отвечает на своей территории на переход душ в мир рит. В тот день, когда Отверженный умирал, рядом с вами оказалась одна из нитей. Не знаю, что двигало ею. Может быть, сострадание? Она постаралась удержать Отверженного от перехода. Но в итоге растворилась между вами, прочно связав друг с другом и тем самым создав подобие гарии.

— Почему подобие? — напряженно спросил капитан.

— В вас слишком много хаоса, Грахго. Вы скорее те существа, которых невольно создавали гарии, чем они сами.