Потерян в море

— Он пьян? — Грахго подозрительно сощурился, ощущая неимоверную тягу проломить голову немытой обезьяне, стоящей перед ним и вздумавшей морочить ему голову.

— Не-е-ет…

— Тогда что?

— Где? — Человек Рамиро сделал настолько невинное выражение лица, что сомнений не оставалось: ублюдок что-то утаивал.

Сдерживая рвущуюся наружу, словно неистовый поток воды, агрессию, Фанатик дернул подбородком вправо, впиваясь в мужчину взглядом, от которого тот еще крепче вцепился в рукоять пистоля, готовый извлечь его в любое мгновение. Но Грахго бы не стал капитаном, если бы поддавался раздражению и злости всякий раз, как вздумается. К своим годам он все таки поднабрался опыта.

— Кажется, тебя зовут Дарио, а? — Фанатик немного демонстративно провел языком по кончикам зубов, окидывая мужчину новым, весьма плотоядным взглядом.

Коджо, стоявший за спиной капитана, довольно заухмылялся, видя, как бандит невольно побледнел, смотря то на одного пирата, то на другого. Грахго же сделал шаг вперед, вальяжно цепляя пальцами, увенчанными массивными перстнями, кончик ворота рубахи мужчины, взглядом проходясь по его горлу и останавливаясь на кадыке.

— Тише-тише, нет нужды размахивать руками, — капитан предупредительно качнул головой, заметив, что бандит собирался оттолкнуть его ладонь. Он поправил его ворот, презрительно обтерев пальцы после, и недовольно скривился, сокрушительно покачав головой: — Идем, Коджо. Дарио слишком тощ и от него дурно пахнет. Я, все же, предпочитаю, мясо понежнее…

Еще раз с явным сожалением окинув Дарио взглядом, Фанатик досадливо дернул уголком губ и прошел мимо бандита. Коджо, последовавший за ним, нарочито громко произнес:

— Не огорчайтесь, капитан. Я позабочусь об ужине.

Грахго уже не обращал внимание на перешптывания за своей спиной, появившиеся сразу же, стоило отойти от Дарио, и направился через грязный двор к дальней постройке. Только Коджо бросил насмешливый взгляд на бандита, к которому присоединились недовольные товарищи, с опаской поглядывающие на удаляющихся пиратов.

В голове капитана же крутились иные мысли. Судя по всему Рамиро мучило либо плохое настроение, либо похмелье, что было равносильно. Контрабандист имел слабость к представительницам прекрасного пола, влюбляясь чаще, чем звезд по ночам высыпало на небе. Но стоило ему разочароваться в очередной даме сердца, как он сразу же спешил утопиться в роме или вине. Можно было бы удивиться, как испанец не закончил свои дни в какой-нибудь канаве, захлебнувшись в собственной блевоте, но настоящей и единственной любовью Рамиро была юркая “Амелия”, заставляющая его раз за разом возвращаться к причалу в каком бы состоянии он ни был. Вот только в те мгновения, когда испанца терзало плохое настроение или похмелье, иметь дела с ним было сложно. Из авантюриста и сорвиголовы он превращался в злобного и жадного брюзгу. Судя по поведению ублюдка на входе, сегодня был именно такой день.

Перед дверью на склад пиратов встретил жилистый мужчина, чьи волосы уже изрядно были испорчены сединой, а на месте левого глаза красовался давно заживший шрам. Многие в Гар-Нуэра знали его, как правую руку Рамиро, за глаза называя Старой Каракатицей. Но свои уже давно и прочно прозвали его Око.

— Рад видеть, капитан Грахго.

Око доброжелательно улыбнулся, тем не менее, цепко разглядывая капитана и Коджо. Он напоминал старого удава, выглядящего жалко лишь до тех пор, пока стальные кольца не сомкнуться вокруг очередной жертвы, потерявшей бдительность.

— Взаимно, старик, — Фанатик ядовито ухмыльнулся.

— Рамиро нет на складе, — поспешил предупредить Око до того, как пираты успели продолжить свой путь.

— Вот как? Где мы можем его найти?

— На камнях.

На ответ Каракатицы Грахго смог лишь удивленно поднять брови. Камни находились у берега недалеко от складов контрабандистов “Амелии” и являлись излюбленным местом их предводителя, чтобы выпустить пар или подумать. Когда Рамиро уходил к ним, значит дела обстояли совсем худо. Коджо и Грахго переглянулись. На невысказанный вопрос чернокожего, капитан кивнул.

— Спасибо, старик.

Прежде чем юркнуть в узкий проход меж пристроек, выводящих на берег, Фанатик кинул Оку одну пиастру, которую тот довольно ловко поймал. Вскоре пираты дошли до необходимого места. Уже по дороге им открывался прекрасный вид на зубчатые камни, расположенные на фоне манящих вод Карибского моря. Коджо остался ждать капитана на возвышенности, пока Грахго, тихо ругаясь сквозь зубы, пробирался по скользким камням. Рамиро он нашел у самой кромки воды. Испанца было легко узнать по характерной линии плеч: одно из них было заметно выше другого.

— Не боишься промочить сапоги, Рамиро?

Контрабандист, услышав насмешливый вопрос Грахго, резко развернулся, прожигая его взглядом злых глаз.

— Пожаловал, значит.

— Откуда столько недовольства? Неужели ты не рад меня видеть? — Фанатик, наигранно расстроившись, подошел ближе, протягивая руку.

— Я был бы рад узнать, что ты потонул где-нибудь. Ей богу!

Несмотря на злость и недовольство, Рамиро крепко пожал руку капитана, хлопнув его по плечу при этом.