Потерян в море

– Маленькая чистая душа, что ты забыла в этом эпицентре тьмы? – дух покачала головой. – Хотя, уже не такая уж и чистая. Я вижу на тебе отпечаток капитана, которого, к слову, больше нет, – Каттальтта издевательски улыбнулась, наблюдая за растерянностью фрегата и юнги.

И пока Отверженный пытался дотянуться до Фанатика, дух-хранитель вальяжно устроилась на бушприте, облепив его призрачными лианами.

– Но матушка говорила, что духи-хранители помогают людям, – юнга почти шептал от волнения. – Как маяк помогает кораблям.

– Хах, маяк не выбирает кому светить. Он просто рушит тьму.

Лианы духа постепенно начали впиваться в обшивку фрегата, вспарывая не тело Отверженного, а его душу, заключенную в дереве. Но корабль, тонущий в отчаянных попытках добраться до капитана, поначалу не замечал этого.

"Не смей сдаваться'!" – голос Грахго ворвался в сознание Отверженного не хуже выпущенной стрелы.

"Уничтожь ее, старик!" – простой призыв пробудил фрегат, вывел из оцепенения.

Отверженный резко вздыбил щупальца, хватаясь ими за лианы и тело духа-хранителя. Каттальтта вздогнула от неожиданности и боли. Лианы и щупальца перемешались в стремлении достать друг друга, напоминая змеиную свадьбу. Но как бы дух не пытался выбраться, корабль, словно истинный осьминог, присасывался к нему, не позволяя отступить.

– Пусти-пусти, негодяй!

Каттальтта извивалась, потеряв все свое высокомерие и самоуверенность. Однако Отверженный не собирался останавливаться. Его щупальца полностью обволокли призрачную фигуру, притягивая все ближе к носовой фигуре. И в какой-то момент Каттальтта начала таять. Ее сила и жизнь переходили кораблю.

– Нет! – отчаянно взвизгнула она.

"Забери камень. После отпустишь ее." – голос капитана в голове Отверженного звучал устало и приглушенно, но чем больше говорил Грахго, тем быстрее возвращалась связь между ними.

Пока щупальца крепко держали духа, громадная рука потянулась к камню. Отверженный не сразу сумел его обхватить. Пришлось впиваться в призрачную плоть Каттальтты, отчего ее высокомерное лицо исказилось от боли. Но вскоре фиолетовый, пульсирующий в такт биению сердца, камень лежал на ладони корабля, а сам дух тающими лоскутьями падал в спокойную гладь моря.

– Что б меня морской дьявол прибрал…

Пираты, несшие ночную вахту, замерли позади перепуганного юнги, не зная, куда смотреть и что делать. Да и сам Малёк дрожал, как пожелтевший лист на ветру.

"Ты молодец, старик," – одобрение капитана щемящей волной прошлось по деревянному телу фрегата.

"Сердце Каттальтты у нас! Придержи его до утра, старик. Я возвращаюсь."

Отверженный чувствовал радость Фанатика, его усталость и гордость. Но помимо этого корабль ощущал облегчение. Свое облегчение от того, что капитан вернется.

***

Мягкие лучи восходящего солнца плавно опускались по мачтам, перепригивая с реи на рею. Искривленные тени, отбрасываемые величественным фрегатом, тонули в черном песке и тянулись к кромке леса. Мир не торопясь просыпался. Вот только Отверженный и его команда не спали уже давно. После ночного происшествия дежурные сразу же отправили юнгу к старпому. Первым проснулось плохое настроение Ловкого Эра и только потом он сам. Дальше все завертелось и закружилось в череде вопросов и путанных объяснений. Монументальным оставалось только молчание корабля. Так и не добившись хоть сколько-нибудь нормального объяснения, при этом разбудив чуть ли не половину команды, старпом стоял около носовой фигуры, почесывая грудь.

– Хоть бы ты сказал, что творится, – Ловкий Эр дернул щекой. – А то от этих кретинов, гарпун им в задницу, разве что-то добьешься?

Фрегат согласно повел щупальцами, бросив на юнгу, понуро стоявшего подле старпома, хитрый взгляд. Ловкий Эр был не в курсе, что корабль мог общаться и, что юнга видел все, а не только итог схватки духа с Отверженным. Мальчишка не рискнул что-то рассказать старпому, помня об обещании Фанатика лишить его языка, сболтни он что-то лишнее.

– Может, подать сигнал Джодоку и Мартину? – неуверенно спросил молодой пират с парой золотых сережек в ухе.

– И что они тебе сделают? Деве Марии помолятся? Молчал бы лучше, Морган.

Названный Морганом перевел взгляд на берег, где ночевали товарищи. Отверженный чувствовал тревогу и липкий страх, исходящий от парня. А вдруг это теперь не хорошо знакомые ему пираты? Мало ли что за чертовщина происходит на острове! Но тут меж листьев папоротника мелькнула человеческая фигура и на пляж ступил капитан.

– Капитан! – первым вскричал юнга, подскочив на месте.