Потерянная

Они втроем достали сопротивляющуюся женщину и, сделав укол в шею, запихнули в багажник своего автомобиля, скрылись с места преступления. Миллс была одета в белый брючный костюм, меховую накидку.

На месте преступления было обнаружено:

Автомобиль марки BMW с двумя трупами мужского пола внутри. Сломанные солнечные очки марки Dior, предположительно самой Реджины Миллс и ее туфель марки от Yves Saint Laurent. Женская сумочка от Dior с одержимым: бумажник с суммой денег в 3450 долларов, мобильный телефон, банковские карты, визитница. Документы: паспорт, заграничный паспорт, права. Фото ребенка. Лак для ногтей, пилка для ногтей, презервативы, жевательная резинка.

Свон читала внимательно, буквально вчитываясь в каждое слово, каждое описание и каждую деталь. Она уже не стояла на ногах, а присела на стул. Когда она дочитала до описания похищения, у нее все похолодело в груди. Как так жестоко вообще возможно действовать? – не понимала блондинка.

– Ты отправлял им, что у нас есть женщина, подходящая под описание?! – с неким волнением спросила Свон, когда дочитала до конца.

– Нет еще. Вот готовлю документы для отправки, – показал мужчина, – вы понимаете вообще кто она? Я посмотрел в интернете, ее называют Брокерской королевой, у нее математический склад ума. Настолько, что она может просчитать подъем или падение цен. Ее, наверное, ищут.

– Попридержи документы, – настоятельно произнесла Свон, – никто не должен знать, что она находится в нашем городе. А здесь никто не должен знать, кто она на самом деле.

– Как это?! Мэр Свон, вы понимаете, что делаете? – с удивлением спросил шериф.

– Понимаю, – резко ответила Эмма и сложила бумагу вдвое, чтобы убрать к себе в сумку, – она в опасности. Это я хорошо понимаю, а еще понимаю, что она ничего не помнит и неизвестно, когда вспомнит, а это втройне опасно для ее жизни.

– Но для этого и есть полиция, она ее защитит, – шериф не понимал мэра, – у нее есть семья, ребенок.

– Грэм, я не могу подвергнуть ее опасности, – Свон вздохнула, понимая, что не должна рассказывать шерифу про сегодняшнюю ночь и сон Реджины, но также знала, что без этого не обойдется, – ее пытался убить ее муж.

– Почему вы так в этом уверенны?! В документах сказано, что муж сразу прибыл на место и был подавлен и расстроен, – Грэм продолжал в упор смотреть на мэра.

– Ей снятся сны про ее жизнь. В одном из них он грозился ее убить и забрать ребенка, – произнесла Свон, также смотря в глаза шерифу.

– Но это же ничего не значит, – мужчина не хотел верить в то, что говорит Эмма и тем более скрывать какую-то информацию от органов.

– Грэм, это очень многое значит, – уже строже и грознее произнесла Свон, – она вспоминает свою жизнь через призму снов, а значит так оно и было. И если мы сейчас отдадим ее беспамятства убийце-мужу, то он либо обманом отнимет у нее сына, ее положение, те же деньги. Или снова попытается ее убить, и уж точно сможет это сделать.

– Ладно, я придержу документы и никому не буду сообщать о неизвестной, – сказал на выдохе Грэм.

– Спасибо, шериф, – произнесла со вздохом облегчения Свон, – как только она все вспомнит, мы сразу ей сообщим, что нам известно.

– Это теперь все будет зависеть от вас. Я буду действовать только по вашим приказам, – Грэм убрал остальные документы в стол.

– Правильное решение, шериф, – Свон пока не вставала со стула, – и еще просьба. Ты не мог бы узнать ход расследования этого дела? Только тихо, чтобы не было никаких подозрений.

– Постараюсь, но это будет очень трудно. Нью-Йорк далеко от нас, – пожал плечами шериф.

– Постарайся, Грэм, – сейчас Эмма уже встала и собиралась уйти, – мне это очень важно.

– Может увидимся вечером?! Генри уехал и ваши вечера свободны, – шериф тоже встал.

– Грэм, – Эмма вздохнула, она знала, как ее новость расстроит мужчину, – наши вечера закончились. Ты – шериф, а я твой мэр. И на этом всё.

– Как это?! Почему?! Все же было хорошо, – шериф подорвался и подошел к блондинке, – нам было хорошо вместе.

– Нам было хорошо. И мне было с тобой хорошо. Грэм, ты отличный мужчина, – Свон не хотела говорить строго и как стерва, отшивая мужчину. Она знала, что шериф к ней неравнодушен и поэтому не хотела сделать ему еще больнее, – но не мой. Я не смогу дать тебе того, что ты хочешь от меня.