Потерянная

Открыв громоздкий шкаф, вижу мужские вещи 48 размера. Среди них двое штанов, три клетчатые рубашки и теплая куртка. Я не нахожу ничего, что могу назвать важным.

Дальше по коридору я попадаю в гостиную с кухней. Стоя здесь, в этом доме, я чувствую себя глупой. Это самое обычное место, такое тихое, спокойное, аккуратное. А я, придумав себе невероятные картины, вломилась в чужую недвижимость.

«Что я хотела здесь найти? Комнату пыток, в которой она лежит связанная и ждет моего спасения? Но что значило ее сообщение? Может она потерялась в лесу?»

Перемещаясь вглубь дома, вижу еще одну комнату. Быстро отворяю дверь и понимаю, что все пропало. Ничего. Это обычная кладовка. Стеллажи, стоящие вдоль стены, уставлены стеклянными банками, коробками и вещами, покрытыми пылью. Некоторые из продуктов покрылись плесенью. Кто бы тут ни жил, он любит песни Майкла Джексона.

Возвращаясь в гостиную, сажусь в отчаянии на диван и закрываю глаза руками. Слезы хотят пробиться наружу, но я не даю им этого сделать. В голове неуловимо быстро проносятся мысли, как экспресс между Бостоном и Вашингтоном. Мысленно я пытаюсь собрать пазл, который никак не сходится.

«Что-то не так. Я ощущаю, что чего-то не хватает. Я что-то упускаю. Думай Сэнди.»

Вскочив с дивана, решительным шагом иду на кухню и распахиваю все шкафчики. В них практически ничего нет. Всего лишь пара кружек, тарелок, кастрюль. Стол, два стула, электрическая конфорка. Кухня старая, но ухоженная.

«А где продукты?»

Задумчиво крутя головой по сторонам, подмечаю, что нет холодильника. Такую деталь невозможно не заметить, когда ежедневно готовишь для себя дома.

Чувствуя внутреннюю злость на себя, быстрым шагом возвращаюсь и осматриваю кладовку внимательнее. Сердце замирает в то же мгновение, что и взгляд, упавший на пол. Разноцветный коврик, брошенный на пол, лежал не ровно, в отличие от всего остального в доме, а под ним виднелась четко различимая щель в полу. Резким движением, я срываю его с этого места и вижу кольцо, прикрепленное к полу. Это люк, ведущий в подвал. Мое дыхание участилось, представив все, что там может быть.

– Кэтти? Ты там? – тихим голосом говорю в пол, но не дожидаюсь ответа.

Пытаясь унять дрожащие руки и страх, думаю о том, что это всего лишь подвал, в котором хранят инструменты. Открываю люк и фонариком освещаю кромешную темноту. Глубоко. Не видно ничего, кроме приставленной деревянной лестницы, не внушающей доверия. Ледяная дрожь пробегает по телу от одной только мысли что нужно спуститься в эту темную дыру.

Садясь на корточки, делаю глубокий вдох и начинаю медленный поход в бездну. Ветхая лестница заставляет замирать мое сердце, прогибаясь от каждого следующего шага. Ступени издают невыносимый звук, похожий на скрипку в руках неопытного человека. Но неожиданно, путь длиной в пару седых волос, резко заканчивается, когда я нащупываю ногой твердый пол. Поворачиваюсь в темноту и освещаю пол, выложенный белой плиткой. В надежде найти освещение, я подсвечиваю потолок и замечаю висящие провода, оканчивающиеся лампочками. Выключатель оказывается справа от меня. Нажимаю его.

Когда свет зажигается, я не сразу понимаю, что передо мной. Комната размером в половину первого этажа напоминает мастерскую. Белая плитка, выложенная на высоту роста взрослого человека, блестит глянцевым отблеском. По углам комнаты стоят деревянные стеллажи с строительными инструментами. Слева от меня располагается морозильная камера, как у мороженщика. Но мой взгляд ползет дальше, задерживаясь на железной двери с другой стороны подвала. Она выглядит настолько устрашающе, что по моему телу пробегают миллионы мурашек, оставив ощущение липкого пота.

Делая медленные шаги вперед, я чувствую темную ауру это места. Оно жуткое. Каждый мой шаг похож на ходьбу по тонкому льду на краю обрыва. Еще немного – и я узнаю, что за этой дверью, но сомневаюсь, хочу ли я это знать.

– Сестренка? Ты здесь? – шепчу, в надежде не услышать ответа.

Достаю пистолет из кобуры, протягиваю руку к двери и резко тяну ее на себя. К моему удивлению, дверь не оказывает ни малейшего сопротивления, оставшись свободно болтаться в левой руке. Пусто. Здесь ее нет. Но сама комната, открывшаяся моему взору, разжигает во мне чувство отвращения: белая плитка, такая же вылизанная, что и снаружи, в сочетании с железной кроватью, покрывшаяся ржавчиной, создает ощущение тюремной камеры. В углу стоит маленький деревянный столик, стул и ведро. Это все. Я даже не хочу думать, для чего использовалась эта комната, но тот, кто был закрыт в ней, явно не сделал бы это добровольно.

«Что же здесь происходит?!» – разносится в моей голове, когда я резко оборачиваюсь назад, осматриваясь по сторонам. Инструменты на полках теперь выглядят как орудия пыток или убийства. Я подхожу к ним, но не нахожу взглядом ничего подозрительного. Мне не нравится это помещение, оно пахнет гнилью, сыростью. Я подхожу к морозильной камере, открываю ее и резко отпрыгиваю назад, ошпаренная как ударом тока. Крышка падает так громко, что я непроизвольно хлопаю глазами.