Потерянная

Он часто и тяжело дышал, погруженный в мир боли, но это, похоже, не мешало ему удерживать горло волчицы словно в тисках. Она рвалась назад, стараясь освободиться из его хватки, но ничего не получалось. Он был слишком силен, и она находилась в дерьмовом положении: не на что опереться и не за что зацепиться. Другой рукой он потянулся в сторону, шаря по мату в поисках ножа. Волчица запаниковала, не в состоянии дышать и начиная ослабевать.

– Я собираюсь расчленить тебя, орган за органом, и когда закончу, ты не… – Он застыл, подняв глаза вверх, когда над его лицом пронеслась тень.

Перед глазами уже мелькали пятна, зрение затуманивалось по краям. Волчице требовался воздух. Срочно. Она уже хотела обратиться в призрака, выскользнув из его хватки, но тогда всем станет понятно, кто я такая.

– Погоди, – сказала я и моргнула, переключаясь на ее зрение.

– Это ищешь? – прокряхтел Уолш с ножом в руке, стоя над троллем.

Чудище лежало на спине, область паха кровоточила, а волчица была у него на груди.

Он выпустил волчицу, пытаясь подняться, когда Уолш встал на одно колено и перерезал ему глотку, быстро и чисто.

И пока тролль-фейри обмякал, волчица прерывисто хватала ртом воздух…

Толпа взбесилась, кто-то свистел, кто-то ликовал, пока волчица восстанавливала раздавленную трахею или что он там ей нарушил. Ком у меня в горле становился менее болезненным, и вскоре я смогла дышать нормально. Из рук в руки передавались деньги, а Трип пристально смотрел на волчицу с Уолшем через прутья решетки.

Мы только что убили двух его призовых бойцов, но он дал слово. Это должно что-то значить. Когда всем заплатили, он подошел к нам, звеня золотыми монетами в кармане.

– Я думаю, теперь вы должны нам заплатить, сэр? – бесстрашно сказала Сейдж, нервно поглядывая на Уолша и мою волчицу, пока те, хромая, выбирались из клетки, которую только что открыли. Уолш крепко держался за рану, сквозь его пальцы продолжала сочиться тонкая струйка крови.

– Моему слову можно верить, – прорычал Трип. – Приведи лошадь, – сорвался он на одного из своих лакеев.

По выпуклости монет в его кармане, я бы сказала, он мог позволить себе даже больше.

Я откашлялась.

– И освободите волчицу-Паладина.

Он взглянул на меня глазами чернее нефти.

– И это.

* * *

Десять минут спустя я стояла на коленях над обмякшим истекающим кровью Уолшем, пока он сжимал бок от боли. Волчица-Паладин свернулась калачиком у моих ног. Когда Трип открыл ее клетку, она пряталась в углу, дрожа. Сейдж попыталась осторожно выманить ее, но это не сработало. Так как Уолш находился при смерти, я начала терять терпение. Но когда вытянула руку и твердым голосом скомандовала подойти ко мне, она сдвинулась с места. Она не обернулась в человеческую форму, и я была не против, потому что сначала нам надо побеспокоиться о Уолше.

Уолш стонал, и мои руки тряслись, пока я копалась в аптечке в поисках чего-то, что могло бы оказаться полезным. У меня вырвался всхлип отчаянья, и Паладин у моих ног сжалась. Я нахмурилась, глядя на нее, а волчица, сидевшая в задней части повозки, в которой мы ехали, оглядела всех испытующим взглядом. Мы собирались избавиться от Паладина, как только выберемся отсюда, но что-то с ней было не так. Она казалась слишком кроткой, и ее бы съел койот или схватил темный фейри. Кроме того, Сейдж была полностью сосредоточена на Уолше, чтобы думать о заклятом враге ее семьи.

Сейдж ехала на переднем сиденье телеги, держа в руках поводья, пока лошадь скакала по пыльной дороге через лес.

– Может, мне попробовать зашить его? Почему он не исцелит сам себя? – спросила я, хватая хирургический набор.

Глаза Уолша распахивались, закрывались, снова распахивались и снова закрывались. Я сказала Сейдж увезти нас подальше от амбара, на случай, если кто-то попытается отомстить. Трип сдержал слово и отпустил нас, но это не означало, что не найдется кого-то, кто бы мог нас преследовать.

Она покачала головой.

– Швы не помогут, если это терзает его изнутри. Лезвие пахло магией, потому что оно и было магическим. Магия препятствует нашему быстрому исцелению. – Ее голос надломился, и я позволила себе выругаться. – Просто прижимай рану, пока мы не доберемся до фейри-целителя.

Мои глаза выпучились от удивления. Фейри-целители были светлыми фейри, а Сойер сказал, что сейчас они не наши союзники. А еще они жили в других землях. У нас не было столько времени.

– Светлые фейри больше не с нами, – напомнила я, наблюдая, как слезы катятся по щекам Сейдж.

Я видела, как сжались ее челюсти, красивое лицо изменяли слой пыли, решимость и паника.

– У нас нет других вариантов. Он истечет кровью до того, как я довезу его до Ведьминых земель.

– Он истечет кровью еще до того, как мы покинем Территорию темных фейри! – закричала я, надеясь, что подруга внемлет голосу разума. Я не хотела оказаться здесь единственной, кто принимает трудные решения, но могла воткнуть раскаленный металлический стержень в его рану, если придется. Я должна что-то сделать, я не могла позволить ему умереть.