Потерянная

Когда я посмотрела в угол, где лежало раньше тело Курта, я заметила, что оно пропало. Я поняла, что это мои родители забрали его; они бы не бросили его там. Я оцепенело стояла в конце очереди, пока наши гости вылезали из разбитого окна роскошного отеля, а на заднем фоне ревела пожарная сигнализация. Не так должен был пройти этот день. Дерьмо, это самая худшая в истории вечеринка по случаю помолвки.

– Почему не открыть двери? Наши люди с той стороны не могут их открыть? – прорычал Сойер, когда наконец настала наша очередь покинуть зал.

Юджин находился около нас, весь в черной липкой крови, с ужасной раной на руке.

– Они заварили ее наглухо, сэр. За считанные секунды. Это была слаженная работа. Выглядит так, будто они получили наводку.

Сойер нахмурился.

– Думаешь, у нас завелась крыса?

Юджин кивнул.

– Они знали время, место, зал.

Мои глаза и глаза Сойера встретились.

– Я хочу, чтобы ты задержал миссис Пеппер для допроса, – прорычал он.

Юджин кивнул и выпрыгнул через окно, высматривая в толпе мать Мередит.

Когда мы наконец выбрались наружу и шагнули на лужайку, наши гости захлопали. Это были не радостные овации, а медленные, странные, «рады, что вы не умерли» хлопки.

Уолш толкнул Сойера локтем, и тот обернулся на друга в замешательстве.

Уолш набрал побольше воздуха.

– Ваш новый альфа, Сойер Хадсон, – сказал он, словно представляя его королевскому двору, не меньше.

Ох, дерьмо.

Сойер теперь альфа. Как это работало? Один умирал, а другой просто…

Казалось, это дошло до Сойера в тот же момент, когда осенило и меня.

– Ты – альфа. Скажи что-нибудь, – сказала я.

Он проглотил ком в горле, его глаза метнулись к дереву, у подножия которого лежал его отец, накрытый пиджаком, а его мать оплакивала его, одетая в чью-то рубашку. Моя мама осторожно гладила ее по спине.

Это так неправильно. Как случилось, что все пошло не так?

Сойер на мгновение прикрыл глаза, чтобы вернуть самообладание, и когда он их открыл, они были ярко-желтыми и чертовски злыми.

– Смерть моего отца будет отомщена. – Его голос был глубоким и хриплым, агрессивным от присутствия его волка. – Вампиры развязали войну, и в этой войне я намерен победить.

Аплодисменты возобновились и некоторые из мужчин закричали в знак согласия, но дети только крепче вцепились в своих матерей. Сколько времени прошло с тех пор, как они в последний раз видели войну? Сотни лет? Никто из них наверняка еще не родился на тот момент.

Женщины с детьми стали обходить здание, уводя их домой. Было жутко слышать их крики. Я знала, что этот день навсегда оставит на нас отпечаток.

Мы все потрясены, – подумала я. – Мой свекр лежит мертвый под деревом.

Люди глазели на нас, и я подумала, что мы выглядели так же ужасно, как себя чувствовали, когда услышала шепот:

– Проклятая, – сказал кто-то, и тогда я поняла, что моя волчица все еще стояла рядом.

Дерьмо. Все видели, как мы с ней разделились. И будто желая ткнуть им этим в лицо, волчица стала полупрозрачной и запрыгнула мне в грудь, заставляя людей отшатнуться в изумлении и ахнуть.

Что ж, скрыть, кто я такая, было уже нельзя, и я больше не хотела этого делать.

– Да, Деми – вервольф с «расколотой» трансформацией. Она также и моя будущая жена, так что смиритесь с этим, – рявкнул Сойер и альфа-сила вырвалась из него, врезаясь в толпу и заставляя некоторых пошатнуться. Несколько людей склонили головы в покорности, глядя в землю, но некоторые все еще не отрывали от нас глаз.

– Ты женишься на Паладине! Такими вервольфами могут быть только волки-Паладины, – прорычал мужчина.

На это заявление раздался дружный вздох изумления, и я предположила, что эту маленькую деталь знали немногие. Все шло к тому, что ситуация очень быстро могла выйти из-под контроля, если их не осадить.

Сойер открыл рот, чтобы заговорить, когда в центр толпы шагнула моя мама.

– Я встретила Паладина, биологического отца Деми, когда была маленькой девочкой. Он жил на границе с фермой моей бабушки, и мы были лучшими друзьями с самого детства.

Люди замолчали, глядя на мою маму с любопытством.

– Затем он вырос в молодого юношу и я влюбилась в него, – заявила она смело.

Женщины, все до единой, ахнули, будто моя мама только что призналась в убийстве или в чем-то шокирующем. Мне не нравилось, как они смотрели на нее, словно она была шлюхой, поэтому я решила увенчать ее историю одной из своих.

– Затем, в мои пятнадцать меня изнасиловала группа из четверых вампиров, – сказала я, и все замолчали, изумленно раскрыв рты. – Меня изгнали и надели на меня наручники. Я не могла превращаться и защищать себя.

Люди восклицали, и это был самый неловкий момент в моей жизни, но я продолжила, с трудом сглатывая, когда рука Сойера скользнула в мою.

– Тогда я потеряла сознание, но моя волчица смогла отделиться от моего тела и спасти меня.

У мужчин на глаза навернулись слезы, а женщины плакали, и я поежилась под их взглядами.