Потерянная армия: Записки полковника Генштаба

Накануне встречи генерала Сергеева с депутатами нижней палаты парламента многие ему на Арбате не завидовали. Хотя давно были наслышаны о нем как о ловком игроке, умеющем «ходить по минному полю».

О генерале Сергееве на Арбате многие говорили как о человеке, способном быстро и тонко улавливать политическую конъюнктуру.

Некоторые генералы и офицеры Генштаба, курирующие Договор СНВ-2, почти в один голос утверждали, что ратификация его в парламенте снова поставит Россию в проигрышное положение. И потому весной 1997 года они были сильно удивлены неожиданным заявлением Сергеева о том, что Договор надо ратифицировать. Из-за этого Игоря Дмитриевича у нас на Арбате иногда в шутку, но с очень серьезным подтекстом стали называть «лоббистом интересов США». Его позиция по СНВ-2 в основном совпадала с американской — Вашингтон уже давно упорно подталкивал Москву к ратификации Договора.

Много лет прослужив на различных должностях в РВСН, Сергеев, как говорится, насквозь знал истинное состояние своего вида войск. Положение стратегов-ракетчиков было ничуть не лучше, чем у летчиков, моряков или сухопутчиков. Но если Главкомы других видов Вооруженных Сил нередко в своих статьях и заявлениях для прессы отваживались говорить о продолжающемся развале в войсках, то Сергеев в этом отношении проявлял большую осторожность, которая иногда граничила с ловким умалчиванием очень острых проблем.

И, казалось, это было легко объяснить: проблемы ядерной безопасности не относятся к разряду тех, о которых можно говорить откровенно. По роду служебных обязанностей мне часто приходилось заниматься анализом статей Главкомов в прессе. В публикациях Сергеева прямо и между строк читалось: да, трудно, но мы держимся, изыскиваем внутренние резервы…

Выступления Главкома РВСН на совещаниях высшего руководящего состава на Арбате и его письменные доклады министру обороны РФ о положении дел в подчиненном виде Вооруженных Сил еще со времен Павла Грачева всегда отличались тем особым изяществом, которое свидетельствовало не только о глубоком знании дела, но и об умении искусно обходить опасные рифы и понимать, что хочет Кремль…

Мне нетрудно было узнать почерк Сергеева, когда пришлось не так давно держать в руках совершенно секретный доклад Министерства обороны России президенту о состоянии видов войск. В документе, в частности, подчеркивалось, что Ракетные войска стратегического назначения в целом способны выполнить возложенные на них задачи. За расплывчатой фразой «в целом» скрывалось много серьезных проблем…

Мне много раз довелось бывать в Главном штабе РВСН, когда генерал Сергеев возглавлял ракетные стратегические войска, и не однажды приходилось слышать, что Игорь Дмитриевич обладает «особым искусством гибкости». Наверное, по этой причине Кремль был особенно доволен тем, что Главком РВСН смиренно принимал и беспрекословно выполнял все решения президента — Верховного главнокомандующего и подписанные им договоры о сокращении стратегических наступательных вооружений. Такая позиция Главкома и в Пентагоне была в особом почете. Мне думается, что именно за это Сергеева многие недолюбливали и в Главном штабе РВСН, и на Арбате, и в Охотном ряду…

Было ясно, что Сергеев явно подстраивался под мнение кремлевских верхов, когда говорил о настоятельной необходимости ратифицировать СНВ-2. Но аргументы его не были убедительными. Это еще больше усиливало неприязнь к нему со стороны людей, активно противящихся неоправданным уступкам американцам.

И на Арбате, и в Главном штабе РВСН я постоянно сталкивался с тем, что между специалистами в ракетно-ядерной сфере существовало явное и скрытое противостояние. Одни утверждали, что «больше уступать нельзя» и надо заставить американцев сокращать ракеты на равных (более того, вынудить их отдать «долги», полученные от Москвы еще во время подписания СНВ-1). Другие твердили, что мы и без давления американцев сами будем вынуждены сокращаться, поскольку уже не способны поддерживать имеющееся количество ракет в безопасном состоянии.

Но главное противоречие такого положения состояло в том, что даже генералам и офицерам центрального аппарата МО и ГШ никто убедительно и внятно не мог растолковать, где же та золотая середина нашей ядерной доктрины, которой надо придерживаться. Из-за этого эмоции людей часто брали верх над трезвым осмыслением реального положения дел.

И тут в ход пускался уже явно политический аргумент: если мы не способны поддерживать наш ракетный щит в надлежащем состоянии из-за хронического дефицита финансовых средств, то кто в этом повинен? Ответ был ясен — режим, который довел нас до жизни такой. Противники этой точки зрения были в явном меньшинстве и принадлежали преимущественно к верхушке МО и ГШ. Их ловко выстроенные логические схемы полностью совпадали с кремлевскими. И тут часто невозможно было отделить конъюнктурность доводов от истинной профессиональной убежденности людей. А генеральская лукавость на Арбате давно считалась одной из форм лояльности к власти, способствующей продвижению по службе и получению новых званий…