Потерянная Белая книга

На открытых участках тела Саймона алело несколько кровоточащих порезов. Внезапно один из ножей с молниеносной быстротой метнулся к нему и резанул по руке. Саймон поморщился, не открывая глаз, но Магнус видел, что он из последних сил старается висеть неподвижно. Ножи маячили в нескольких дюймах от его тела.

Помимо чувства безысходности и понимания, что смерть близка, Саймона, должно быть, ужасно мучила боль от ран. На полу у его ног натекла небольшая лужа крови. Тем не менее, несчастный крепко стиснул челюсти и не издавал ни звука. Услышав голос Клэри, Саймон резко открыл глаза и посмотрел на друзей почти со страхом, как будто боялся, что это всего лишь видение.

Саммаэль обернулся и, в свою очередь, уставился на Сумеречных охотников и магов, но вид у него был такой, словно их появление приятно удивило его.

– Решили устроить себе экскурсию по китайской преисподней? – насмешливо произнес он. – Даже не знаю, стоило ли вам тратить на это время. Кое-что здесь мне понравилось, но у нас с Янлуо диаметрально противоположные вкусы во всем, что касается дизайна. К счастью, я живу здесь временно. Вскоре мне предстоит перебраться в ваш мир, и там я обустрою все по своему желанию.

Клэри бросилась на Саммаэля, но Джейс поймал ее за руку и оттащил назад. Она прорычала, оскалив зубы:

– Что ты вытворяешь с Саймоном? Что он тебе сделал? Ты никогда раньше его не видел!

Саммаэль от души рассмеялся.

– Интересный вопрос! Нет, мы с этим джентльменом до сегодняшнего дня не встречались. Я заметил, как он прошел через Портал, который мои слуги-чародеи открыли на Дневном базаре, и сделал так, что он очутился в этой пещере. Видите ли, я знаю о нем. Я знаю о нем очень много. Мы только начали знакомиться лично.

Клэри крикнула:

– Саймон, как ты?

Тем же веселым, дружелюбным тоном Саммаэль произнес:

– Саймон, если ты ей ответишь, я выколю тебе глаз.

Саймон мудро решил промолчать, и Магнус понял, что Саммаэль действительно только начал развлекаться. Он нанес жертве несколько порезов, угрожал ей жужжащими магическими кинжалами, но это была не пытка. Для Саммаэля это была легкая закуска. Аперитив. Они находились в Диюе. Демон мог еще очень долгое время отрезать от Саймона по кусочку, и только после этого начинались настоящие мучения.

Саммаэль обернулся к Саймону, и Магнуса поразило выражение неподдельной, искренней, дикой ненависти, промелькнувшее во взгляде демона. После недавней встречи с Князем Ада Магнус решил, что Саммаэль в некотором смысле уподобился Разиэлю: забыл о личных чувствах, превратился в сгусток воли, неведомую силу, недоступную пониманию, неспособную испытывать человеческие эмоции, вроде мелочных обид и злобы. В его представлении Саммаэль походил не на демона, а на какое-то стихийное бедствие или божество, могущественное, сверхъестественное, непостижимое для человеческого разума.

Но оказалось, что Магнус ошибся, и Саммаэль ничем не отличался от простых смертных. Он был вполне способен испытывать ненависть, и, в частности, судя по его взгляду и выражению лица, он смертельно ненавидел Саймона.

– Я знаю, например, что он не всегда принадлежал к нефилимам, – рассказывал Саммаэль. – Я знаю, что он появился на свет в семье простых людей, но потом стал одним из Детей Ночи. И в этом обличье он совершил величайшее преступление.

– Он поразил Лилит, Матерь Демонов, Владычицу Эдома, единственное существо, которое я любил за всю свою долгую жизнь.

Клэри ахнула. Алек едва слышно прошептал:

– Вот оно что.

Клинок описал живописную дугу и прочертил алую линию поперек живота Саймона. Клэри содрогнулась всем телом. На Магнуса произвела большое впечатление выдержка Саймона: он по-прежнему не издавал ни звука. Магнус был совершенно уверен, что сам он, очутившись на месте жертвы, орал бы на всю пещеру.

– Не знаю, каким образом простому вампиру удалось взять над ней верх, – продолжал Саммаэль. – Если бы я услышал эту историю от кого-то другого, я ни за что не поверил бы. Но Госпожа лично рассказала мне. Я был так близок к возвращению. Я уже почти освободился из тысячелетнего заключения в Бездне. Я искал того, кто нашел бы мне царство, которое я мог бы назвать своим. А потом через многие миры до меня донесся крик моей возлюбленной, крик ярости. Ее гнев был так силен, что мог бы зажечь или погасить тысячу солнц. – Он говорил это с восхищением. – Она кричала, что ее победили. Она уходила из реальности. Ей предстояло много веков провести вне миров этой Вселенной. Сила ее гнева оживила меня. Я вырвался из Бездны, очутился в одном из материальных миров, где предметы имеют форму и предназначение. Я снова получил вещественное тело, облик, и я поклялся себе в двух вещах.

Магнус, слушая речи демона, внимательно смотрел на Саймона, а тот, в свою очередь, следил взглядом за Саммаэлем.

– Именно боль и ярость помогли мне вырваться из липких объятий мрака, – говорил Саммаэль. – Я хотел одного: вновь соединиться с Лилит. Какая подлость – я смог вернуться в вашу Вселенную только потому, что ее не стало.