Потерянная богиня

Он опять обнял ее и поцеловал, осушая ее слезы, а она, возвращая ему ласки, никак не могла понять, откуда ей взять силы отпустить его, сказать "до свидания", как вдруг они услышали чей-то вскрик.

— Мисс Хигази! — прошипела госпожа Эмид, начальница консерватории.

Сзади нее, как три стража, шли администраторши, и госпожа Эмид, словно чувствуя их поддержку, метала громы и молнии. Скрюченным пальцем она ткнула в Джулиана.

— Сейчас же отойдите от этого молодого человека!

3

Ташариана не в первый раз видела госпожу Эмид в гневе, но в таком — никогда. Испугавшись лютого выражения ее глаз, она покорно вернулась в школу, зная, что если оглянется на Джулиана, то подвергнется еще более тяжелому наказанию. И все-таки она оглянулась. Джейби стоял в нерешительности, не зная, что делать. Начальница прикрикнула на нее, и, в последний раз взглянув на друга детства, она зашагала обратно в свою пустую и скучную жизнь, прижав к груди музыкальную шкатулку. Ташариана была так расстроена новостями Джейби, что совершенно не думала о наказании, которому должна была подвергнуться за ослушание.

Вот и ворота. Все так же молча они миновали лестницу и холл по дороге к кабинету начальницы. Ташариана вошла в загроможденную вещами комнату и с удивлением услышала, как госпожа Эмид захлопнула дверь.

— Ты! — крикнула начальница в ярости. — Ты с самого начала доставляла нам одни неприятности!

Ташариана отступила к книжному шкафу, еще крепче прижав к груди шкатулку. Странное дело: она почти не нарушала правила, но ее вечно наказывали за чужие грехи и просто так. Однако спорить с начальницей не стоило — себе дороже. Тем не менее время от времени ее упрямая натура давала себя знать, и она не желала стыдливо опускать голову, особенно если ей нечего было стыдиться. Вот и сейчас Ташариана стояла с высоко поднятой головой.

— Ты торгуешь собой!

— Нет!

— Лгунья! Ты нарушила наши правила и назначила свидание мужчине!

— Он — мой друг детства. К тому же он уезжает. Вы, конечно же, не…

— Молчать!! — завопила начальница.

Она подошла к Ташариане и вырвала у нее из рук музыкальную шкатулку.

— Это что, плата за услуги? Сколько раз ты с ним встречалась? Шлюха!

Ташариана побледнела. Госпожа Эмид не имеет права называть ее так.

— Я не шлюха!

— Молчать! Твое дело отвечать на вопросы!

Ташариана крепко сжала зубы, стараясь сдержать гнев и боль и прекрасно понимая, что ее жизнь и смерть в руках начальницы. Если ее выкинут из школы, лишат крыши над головой и куска хлеба, положенных ей по государственной программе помощи бездомным детям, то куда она пойдет? Ее родители умерли. Родственников нет. Джейби скоро уедет. К кому ей обратиться за помощью?

— Ты скоро пожалеешь о своем поведении, — зловеще сказала госпожа Эмид. — Есть только одно наказание, которое навсегда отучит тебя бегать к мужчинам.

Ташариана мигнула, оскорбленная ее словами.

— Что же до этого, — сказала начальница, глядя на музыкальную шкатулку, — то у тебя не останется никаких памяток о твоем позорном поведении.

Не успела Ташариана крикнуть, как начальница со всего маху бросила шкатулку на мраморный пол, и она разлетелась на маленькие кусочки, среди которых Ташариана заметила зеленый стебель. Неужели Джейби принес ей цветок?

— Моя шкатулка! — закричала она в отчаянии и наклонилась, чтобы подобрать, как оказалось, розу.

— Оставь! Поверь мне, у тебя будут более серьезные основания для огорчения. — Госпожа Эмид позвонила секретарше. — Позовите доктора Ширази. Назначьте операцию на сегодня в семь вечера.

— Слушаюсь, госпожа.

Начальница встала рядом со своим столом и холодным взглядом смерила Ташариану.

— Не стоило бы вообще-то назначать операцию. Надо было бы всем показать, какая ты шлюха.

Ташариана сделалась белая как мел. Теперь настал ее черед пройти через обрезание. Многие девочки уже давно через это прошли. А Ташариану почему-то не трогали. Может быть, потому, что ее родители умерли рано и никого всерьез не интересовала ее судьба. Вероятно, никто не верил, что она сможет стать женой египтянина. Обычно организацией обрезания занимается мать девочки или ее тетка. И это все равно что проколоть уши. Одна из девочек помогла ей проколоть уши…

— Обрезание? — шепотом спросила Ташариана.

— Да. Может быть, когда у тебя вырежут искусительный орган, ты перестанешь бегать к мальчишкам. К тому же иначе тебе не найти мужа, ведь тебе придется убедить его в твоей невинности.

— Я невинна.

— Не лги, Ташариана Хигази. Уж я-то знаю, какая ты. Меня ты не проведешь. — Она села в кресло. — Пока тебе придется побыть в одиночестве. Помолись, чтобы очиститься от греха прелюбодеяния.

— Я ничего не сделала!

— И от вранья.

— Я не…

— Больше до конца дня ты не скажешь ни слова. Ни одного слова, или целый месяц пробудешь в одиночной камере.

Ташариана прикусила язык, зная, что начальница не любит пустых угроз. Один день она не прочь провести в одиночестве подальше от всех, но целый месяц в комнате без окон, в которой совсем нечем заняться!

Злая и испуганная, Ташариана вышла следом за начальницей из кабинета, оставив на полу разбитую музыкальную шкатулку.