Потерянная честь Катарины Блюм

Из явных актов насилия известным стал пока один, но он привлек к себе, к сожалению, довольно большое внимание общественности. В связи с открытием выставки художника Фредерика Ле Боша, чьим меценатом считался Блорна, последний впервые снова встретился со Штройбледером, который ринулся к нему с сияющим лицом, а когда Блорна не подал ему руки, Штройбледер сам буквально схватил руку Блорны и зашептал ему: "Господи, не принимай же ты все это так близко к сердцу, мы не дадим вам пропасть, вот только ты, к сожалению, сам пропадаешь". К сожалению, истины ради надо сообщить, что в этот момент Блорна действительно дал Штройбледеру по м... Скажем сразу, чтобы сразу же и забыть: потекла кровь, кровь из носа Штройбледера, по разным наблюдениям - от четырех до семи капель, но, что еще хуже, Штройбледер отшатнулся, однако тут же сказал: "Я прощаю тебе, прощаю тебе все - ввиду твоего состояния". И так как это замечание почему-то вызвало крайнее раздражение Блорны, произошло нечто такое, что очевидцы назвали "рукопашной схваткой", и как это всегда бывает, когда люди типа Штройбледера и Блорны появляются на публике, здесь же оказался фоторепортер ГАЗЕТЫ, некий Коттензель, преемник застреленного Шеннера, и не стоит, наверное, обижаться на ГАЗЕТУ, тем более уже зная ее характер, за то, что она опубликовала фотографию этой "рукопашной схватки" с надписью: "Нападение левого адвоката на консервативного политика". Разумеется, лишь на следующее утро. Во время выставки произошла еще одна встреча - между Мод Штройбледер и Трудой Блорна. "Можешь быть уверена в моем сочувствии, дорогая Труда", в ответ на что Труда Б. сказала Мод Ш.: "Засунь быстренько свое сочувствие обратно в холодильник, где хранятся все твои чувства". Когда же Мод Ш. снова предложила ей прощение, добросердечие, сочувствие, даже чуть ли не любовь со словами: "Ничто, абсолютно ничто не в силах уменьшить мою симпатию, даже твои злые выпады", Труда Б. ответила словами, привести которые здесь не представляется возможным, о них можно сообщить лишь в реферативной форме, они не были дамскими, эти слова, какими Труда Б. намекала на многочисленные попытки Штройбледера к сближению и среди прочего - в нарушение правила о неразглашении доверенных тайн, которое распространяется и на жену адвоката, - упомянула кольцо, письма и ключ, который "этот постоянно получавший от ворот поворот ухажер оставил в некоей квартире". Но тут дам разлучил Фредерик Ле Бош, который, сохраняя присутствие духа, не упустил возможности подхватить кровь Штройбледера промокательной бумажкой и переработать ее - как он назвал - в "One minute piece of art" [экспромт (англ.)], наименовал это "Концом многолетней мужской дружбы" и, подписав, подарил не Штройбледеру, а Блорне со словами: "Можешь это сплавить, чтобы пополнить немножко свою кассу". По этому упомянутому последним факту, равно как и по описанным вначале актам насилия, можно судить, что искусство все-таки еще несет социальную функцию.

57