Потерянная душа

— Ладно. Я привезу для тебя кое-какие вещи, — мягко сказала тетя мне в ухо.

Что? Мне захотелось плакать.

— Нет. Тетя Вэл, я не нуждаюсь в вещах. Мне нужно уехать.

Она вздохнула, звуча почти настолько же расстроенной, как и я.

— Я понимаю, но это по воле твоего доктора, и если он не разрешит… или что-нибудь подобное, разве ты не чувствовала бы себя лучше с новой сменой белья?

— Возможно.

Но правда была в том, что я не собиралась чувствовать себя немного лучше, пока психушка не стала бы отдаленным, неприятным воспоминанием вместо моего текущего бодрствующего кошмара.

— Они не позволят тебе иметь что-либо кроме одежды и книг. Ты хочешь почитать что-нибудь?

Все, что я хотела прочитать — это плакат с другой стороны запертой двери станции медсестер. Той, через которую пришлось бы пробираться, чтобы улизнуть.

— Эм, у меня на следующей неделе письменная работа. Ты могла бы захватить «Дивный новый мир», он на моей тумбочке? — Видишь? Я не сумасшедшая. Я ответственная и фокусируюсь на школьных заданиях. Не хочешь забирать меня домой, то тогда как я смогу соответствовать своему потенциалу?

Тетя Вэл затихла на мгновение, и это было неприятным чувством в основании моего раздувшегося живота.

— Кайли, я не думаю, что тебе следует сейчас беспокоиться о домашних заданиях. Мы можем сказать в школе, что у тебя грипп.

Шаркающие шаги прошли мимо меня, направляясь на групповые занятия. Я вставила палец в ухо, пытаясь заблокировать все это.

— Грипп? Тоесть взять, как бы, неделю отпуска из-за гриппа? — я не буду скучать по школе. Я не буду скучать ни по чему, если она сегодня отвезет меня домой!

Моя тетя вздохнула, и страх проскользнул по моим кишкам, собираясь в кучу прибивающую меня к стулу.

— Я только пытаюсь дать тебе время, прийти в норму. И это не ложь. Ты можешь сказать мне, как ты сейчас себя чувствуешь на все сто процентов…

— Естественно, ведь они ввели достаточное количество дерьма чтобы усыпить слона! — и у меня в горле пересохло, чтобы доказать это.

— И насколько мы знаем, ты действительно могла бы слечь с небольшим гриппом. Я слышала, как ты чихала несколько дней назад, — закончила она, и я закатила глаза.

— Они не запирают людей с гриппом, тетя Вэл. — Нет, конечно, если это не птичий грипп или грипп конца света Стивена Кинга.

— Я знаю. Послушай, я скоро буду там и тогда мы обо всем поговорим.

— Как дядя Брендон?

Еще одна пауза. Иногда это значит, что тетя Вэл скажет что-то, чего говорить нельзя.

— Он позвал Софи пообедать и все ей объяснить. Это было тяжело для нас обоих, Кейли.

А для меня как будто легко?

— Мы вдвоем приедем к тебе сегодня.

Я уеду отсюда, даже если мне придется опуститься на колени и просить ее увести меня домой. Если мне придется еще раз проснуться здесь, то я сойду с ума. Полагаю, что я уже сошла с ума.

— Обещаешь? — я с девяти лет не просила ее пообещать мне что-либо.

— Конечно. Мы просто хотим помочь тебе, Кайли.

Но, так или иначе, меня это не очень-то утешает.

* * *

Я ждала в общей зоне, упрямо сопротивляясь мозаикам и кроссвордам, сложенным на полке в углу. Я не пробуду здесь достаточно долго, для того чтобы закончить любой из них. Вместо этого я уставилась в телевизор, желая увидеть, по крайней мере, хорошие мультики. Но даже если здесь и был пульт, я понятия не имела, где его найти.

Началась реклама и мое внимание блуждало по комнате, несмотря на то, что я прилагала все усилия на то, чтобы не обращать внимания на остальных пациентов. Лидия сидела на другом конце комнаты напротив меня и даже не пыталась делать вид, что смотрит телевизор. Она смотрела на меня.

Я смотрела на нее. Она не улыбалась. Не разговаривала. Она просто смотрела, причем не несосредоточенным взглядом, который был, очевидно, всем, на что способны здешние постояльцы. Лидия фактически изучала меня, как будто искала чего-то. Что? Я была без понятия.

— Странная, не так ли? — Мэнди шлепнулась на стул слева от меня, воздух прошипел из подушки. — Пусть она смотрит.

Я глянула через комнату на Лидию, и поймала ее взгляд.

— Не более странная, чем все остальные. — И, честно говоря, меня не привлекали ни ведение беседы или даже дружба с кем-то, кто прячет вилки в штанах.

— Она под опекой суда. — Мэнди укусила уже полусъеденную шоколадку, и продолжила с набитым ртом. — Никогда не говорит. Если ты спросишь меня, она самая странная здесь.

У меня были серьезные сомнения насчет этого.

— Почему ты здесь? — ее взгляд путешествовал по моему лицу. — Дай угадаю. Ты или маниакально депрессивный тип, или страдаешь отсутствием аппетита.

Я просто вскипела, но гордилась тем, как спокойно прозвучал мой ответ.

— Я тоже не хочу об этом говорить.

Она уставилась на меня в течение секунды, затем взорвалась резким, лающим смехом.