Потерянная душа

Нэйя и Киэра с удивлением наблюдали, как я накалываю на вилку кусочек лидо и пудинга и с аппетитом кладу в рот. Это было очень вкусно, и что их так удивляло, было непонятно.

Затем мы кратко обсудили дресс-код на разные случаи жизни. Какие наряды допустимы, что не следует заказывать у Мэйка, и в целом я определила для себя некоторые рамки в уходе за внешностью. Джинс мне здесь не видать, и это немного огорчало. А я как раз купила шикарные джинсы от Armani на распродаже и собиралась их надеть на очередную встречу выпускников…

– А сколько еще я могу заказать одежды Мэйку?– поинтересовалась я.

– Всё, что захочешь,– пожала плечами Киэра.

– Если я захочу заказать двести платьев – это будет мне позволено?!

– Конечно,– как само разумеющееся ответила Киэра.

– И каждый так может?– удивилась я.

– Да. Но зачем это делать? Мы пользуемся услугами, когда нам это необходимо. Какой смысл в накоплении? А разве у вас не так?– полюбопытствовала Киэра.

– Так, конечно,– солгала я, убедительно кивая головой и косясь на Нэйю: интересно, знает ли она, как это на самом деле?– Мы тоже только в случае необходимости…

«…Если есть деньги,– уже мысленно договорила я. Отчего-то стало стыдно рассказывать, что у нас все совсем не так.– И где уж тут самой себе объяснить эту женскую натуру, когда утром каждого дня нечего надеть?!»

Но времени на разговоры больше не было – нас с Киэрой ждал шаттл, чтобы отвезти в новое жилище.

Нэйя сопроводила меня и Киэру к жилому корпусу и уехала в свой медкорпус, пообещав, что вернется вечером, чтобы увидеть результат наших трудов.

В жилище нас уже ждал мастер Пэтрэ вместе со всем своим оборудованием. Сразу у входа стояли небольшие кубики в поблескивающих мягких футлярах с тем самым преобразующим материалом и несколько непонятных мне устройств. Но никаких ведер с краской, кисточек, молотков, шуруповертов и прочего строительного добра я не наблюдала.

Я сунула руки в большие карманы своего нового платья, подушечками пальцев поглаживая нежную ткань, и прошла к панорамному окну. Собственно, других окон в жилище и не было. Пора было приступать. Но я даже не представляла, с чего начать. Все оставалось таким же, как и вчера, но как это помещение должно было преобразиться сегодня, я не ведала.

Киэра загадочно вручила мне планшет и сказала:

– Теперь твоя задача показать Пэтрэ точные места расположения всех предметов мебели в этой комнате. Тебе нужно просто указать пальцем на карте, где что стоит и сколько места занимает.

Я взглянула на планшет – там действительно была открыта схема гостиной с понятными мне координатами. И когда я чуть передвинулась в другую сторону, схема показала точное расположение меня в пространстве по отношению к этой комнате маленькой синей точкой.

Удивительно, но все координаты были прописаны в известной мне системе измерений. Когда я взглянула на реальные объемы помещения, то поняла, что мой глазомер ошибся. Здесь было не меньше восьми метров в высоту и около ста квадратных метров общей площади. Еще вчера Киэра пояснила, что по своей природе тэсанийцы были до двух метров тридцати сантиметров ростом, а значит, и высота помещения должна была соответствовать их комфортному проживанию. Поэтому, например, моя спальная комната оказалась четыре метра в высоту, и все остальные комнаты, не примыкающие к панорамному окну гостиной, по четыре, соответственно.

Первое, с чего я решила начать, – это снизить высоту потолка. Пэтрэ действовал способом по аналогии с навесными конструкциями. Потолок в гостиной я смогла снизить лишь на метр, украв метр от высоты спальной комнаты. Трех метров вполне хватало, даже если я буду прыгать на своей кровати с поднятыми руками, и то вряд ли смогу достать до него.

Затем по совету Пэтрэ мы приступили к организации пространства без мебели. Жилища у тэсанийцев – словно конструкторы, можно было лепить из них все, что угодно в рамках внешних стен: любые перегородки, ниши и колонны вырастали и сворачивались на глазах, задуманная мной лестница сложилась в считанные минуты под умелым управлением мастера преобразующим материалом. Он бросал легкий кубик материала в указанное мной место и тот разворачивался. Вещество, похожее на студень, начинало изменяться и приобретать заданную на планшете форму, постепенно выстраиваясь во что-то осмысленное и осязаемое. Маленькие кубики материала могли превращаться в подушки совершенно обычной структуры: мягкие и пушистые, пружинистые и легкие. Пэтрэ демонстрировал всю силу своего строительного искусства. Я только успевала восхищенно ахать и изумленно округлять глаза. В процессе общения мы перешли с ним на дружественное обращение.