Потерянная душа

– Кира, у тебя не может быть глупых вопросов, ты ведь учишься, познаешь наш мир, словно ребенок. Не расстраивайся,– отмахнулась она.

– Я тоже так студентам говорю… говорила. Но все преподаватели знают, что это просто отговорка, чтобы расшевелить студента и не дать ему замкнуться в себе.

Здесь я действительно была ребенком, неразумным, капризным и, что самое неприятное, – испуганным.

Нэйя и Киэра коротко перебросились несколькими фразами о своих делах, но я уже не слышала их. Всё внимание вдруг устремилось к своим собственным нуждам. Я хотела лишь одного – просто оказаться в моей ванной под водой, вынырнуть, обтереться от пены, закутаться в плюшевый халат и пойти смотреть старый добрый черно-белый фильм.

Я открыла глаза, посмотрела на пустой стакан в руке, на лица спутниц, а потом подняла голову и посмотрела сквозь плетущееся растение в небо.

«Где-то там она – Земля, и я даже не представляю, что нужно сделать, чтобы попасть туда…»

– Кира?

Я опустила голову и, посмотрев Нэйе в глаза, твердо сказала:

– Увези меня домой.

Женщины переглянулись и поднялись.

– Пойдем, ты устала. На сегодня достаточно.

– Можно ли как-то быстрее и безопаснее добраться до твоего жилища?– спросила я и, говоря о безопасности, имела в виду не столкнуться больше ни с одним тэсанийцем.

– Поедем на подземном шаттле?

Я не была уверена, что это хорошая идея, но почему-то кивнула:

– На метро? Если так будет быстрее, я согласна.

Мы вышли из парка-сферы. Я снова надела капюшон и старалась лишний раз не выглядывать из-за спины Нэйи. Рядом с выходом из парка располагался переход к подземному транспорту – низкое, округлое, серебристого цвета строение похожее на гриб, только края шляпки касались земли. Проход открывался раздвижными дверями, как и все дверные проходы здесь.

Когда мы ступили на движущуюся светящуюся дорожку, схожую по функциям с траволатором, и начали опускаться вниз, под землю, я почувствовала легкий приступ удушья. Но сдержав импульс ухватиться за руку Нэйи и начав дышать глубже, ощутила облегчение.

Спуск не занял много времени, и мне не показалось, что мы опустились очень глубоко, примерно метров на десять вниз. Коридор был светлым, и на его стенах и потолке не было вездесущей рекламы, как в метрополитенах крупных городов России. Однако там были рисунки – всё те же, потайные и с бегущей дорожкой света. Всё исключительно белого цвета с легким оттенком серебра и зелени, что не слепило глаз и не делало пространство медицинской операционной.

А когда траволатор закончился и мы ступили на так называемый перрон, хотя никаких рельсов я здесь не обнаружила, лишь увидела светящиеся туннели в прямом и обратном направлении и пол, усыпанный белым керамзитом, то меня остановил мгновенный озноб. Я оторвала взгляд от пола и огляделась. На открытой площадке подземный шаттл ожидали несколько десятков тэсанийцев: мужчин и женщин. Голоса умолкли. Постепенно все обернулись в нашу сторону. Я даже сглотнуть не смогла от волнения: горло сковало в приступе паники.

Представилось, что сейчас тэсанийцы всей толпой накинутся на меня, будто зомби, и разорвут на части своей «доброжелательностью». Ледяные мурашки поползли от позвоночника к затылку, и боль отдалась в шею с такой силой, будто обычные мурашки стали стадом слонов. Я даже согнулась пополам от нестерпимой боли.

«Бетонная стена!»– взмолилось воображение, и я застонала вслух.

Нэйя среагировала мгновенно и взяла меня под руку.

– Киэра, помоги отвести Киру за угол.

Меня прислонили к чему-то холодному. Но я ничего не соображала. Развела руки в стороны, чтобы хоть за что-то ухватиться, но только беспомощно хватала воздух пальцами. Позвоночник раскалился так, будто по нему пустили двести двадцать вольт. Горло перехватило судорогой, и я не могла набрать в легкие воздух. Закружилась голова, и в ушах так зазвенело, что я еле устояла на ногах. Тело бросило в жар, ладони вмиг стали влажными и противно липкими. Возникло такое ощущение, что в шейные позвонки перестали поступать сигналы о том, что нужно держать голову. Мышцы сначала сковало до судорожной боли, а потом они резко потеряли всякий тонус. Голова упала на грудь.

От избытка сильных эмоций и болезненных ощущений в теле я почувствовала, будто сознание падает в невидимую бездну, и картинка перед глазами начала стремительно удаляться, образуя размытый туннель. А потом в коленях разошлась острая боль, и я увидела перед глазами белый гравий и чью-то обувь…

Кто-то подхватил меня и перевернул. Последнее, что я увидела сквозь пелену, были большие мужские глаза с ярко-шоколадной радужкой, обрамленные белыми ресницами, и красивые чувственные губы, зовущие меня по имени…

Глава 21. Из огня да в полымя

Я приоткрыла веки и тут же зажмурилась, слезы потекли по вискам, попадая в уши: в глазах пекло, будто в них попал перец. Проморгав несколько раз, вновь попробовала открыть глаза. Через мутную пелену слез рассмотрела белую стену справа, высокий потолок и больше ничего вокруг.